Видеть человека…

Александр Вячеславович Гарский – судья Малиновского районного суда, чьи тексты приговоров можно читать с таким же интересом, как и художественную литературу. Суд стал делом всей его жизни. Он убеждён: сквозь строки закона нужно, прежде всего, видеть человека.

Одним из инструментов исправления подсудимых, который Александр Вячеславович применил в приговоре ( октябрь 2021 года) стало… чтение книг. В частности и об этом, а также о нравственности в основании нашего общества, Александр Гарский поговорил со специальным корреспондентом «Вестника Грушевского».

— Насколько понимаю, в судебной практике Украины, а не исключено, что и всего СНГ, приговор, в котором судья рекомендует и обязует подсудимого к чтению книг, ваш приговор — первый. В любом случае первый, который стал широко известным. Что породило такое решение? И что привело к нему?

— Наверное, это была некая комбинация опыта, юридического и жизненного. Я думаю, нужно назначать наказания, которые были бы эффективнее, чем те, которые мы сейчас назначаем. Чтобы можно было изменить мышление человека. Впервые я услышал о таком необычном наказании в Соединенном Королевстве Великобритании. Там молодому парню (21 год), которого обвиняли в неонацизме, судья вынес приговор — прочесть некоторые книги. Меня это очень заинтересовало, поскольку люблю книги. И показалось, что это — интересный, новый подход в наказании. Это путь, который может что-то изменить, как в обществе, так и в государстве, и в судебной системе. Путь изменения мышления человека к лучшему.

— Когда у вас возникла любовь к литературе? Какие произведения на вас сильно повлияли?

— Наверно, это пришло в ходе роста и общего развития, в ходе самообразования. Когда ты работаешь в юридической сфере, которая, на мой взгляд, тесно связана с творчеством, это — некий природный процесс. Особенно если занимаешься своим делом профессионально и любишь его, то в какой-то момент понимаешь, что не хватает того же словарного запаса, и более глубоких познаний. Поэтому обращаешься к литературе. Начиналось все, вероятно, со специальной профессиональной литературы. А потом даже нехотя, переходишь к художественной, потому что для творчества тебе не хватает образов. И если говорить о психоанализе, об исследовании души или мыслей, то Федор Достоевский и Лев Толстой, мне кажется, впереди планеты всей. Сейчас я обращаю внимание на Шекспира, говорят, что он был первым открывателем этих струн души. И они помогают раскрыть сущность человека.

Огромное влияние на меня оказал Анатолий Федорович Кони. Я перечитал всего его труды, которые доступны. Не добрался, наверное, только до тех, которые могут быть в научных библиотеках России. И он, конечно, идеолог нравственности — я бы его так назвал. Человек, который создал впервые, мне кажется, такой курс в юриспруденции, как «Нравственность в уголовном процессе». Его философия нравственности и моральности в уголовном процессе на меня очень сильно повлияла, и я бы хотел, чтобы каждый юрист обратился к ней. Это важно, прежде всего, для людей, которых мы пытаемся судить и которых наказываем. Не все так просто, как кажется на бумаге…

Мы очень часто за рутинной работой не обращаем внимание на детали, а именно в них кроется эта индивидуальность людей. Мне кажется, самое главное — не потерять вот этот человеческий облик. Потому что, я убеждён: знаете, как хороший врач – это, прежде всего, хороший человек, так и хороший юрист – прежде всего хороший человек. Потом уже все остальное. Поэтому я говорю всегда, что сначала нравственность, а потом уже юридические знания. Потому что ты можешь быть плохим специалистом в области права, но если ты плохой человек, тебе идеальное знание закона только поможет обходить этот закон. А если ты не знаешь норму закона, но являешься хорошим человеком, ты в силу своей природы и совести не сможешь другому сделать зло.

Поэтому, любовь к литературе все-таки появилась уже тогда, когда я начал более углубленно и профессионально относиться к юриспруденции. Да, все началось, пожалуй, с Анатолия Федоровича Кони. Он был лично знаком со многими писателями, и дает очень глубокую характеристику людям, с которыми сталкивается. Он не просто юрист, а писатель, мог раскрыть содержание людей, с которыми просто случайно соприкасался. И давал настолько глубокую характеристику, что – на мой взгляд, — и Достоевский, и Лев Толстой могли бы ему в этом позавидовать. И когда его читаешь, это дает тебе образы и слова, чтобы описать события в тех делах, с которыми сталкиваешься. Труды Кони я даже не убираю со стола, так как постоянно с ними работаю.

— Почему вы решили стать юристом? В детстве, наверняка хотели — космонавтом или пожарным?

— Вот, кстати, «пожарным» (спасателем) хотел стать. Нас еще в школе, помню, возили в пожарную часть. В нашем классе был мальчик, у которого отец работал, в пожарной части и куда классная руководительница организовывала нам экскурсии. И я был очень сильно впечатлен, как и все дети. Тогда многие захотели стать «пожарниками» (спасателями). Ну а вообще, мой отец — судья. Практически, всю жизни он проработал судьей в Кировограде. А начинал свою судебную карьеру в Килие Одесской области. Уже 16 лет как он в отставке. Человек, конечно, советский, с другим мышлением. Но при всех негативных тенденциях советского общества, он всегда был и остаётся замечательным человеком. Его жизненный путь, я считаю, заслуживает уважения. Думаю, что можно даже сейчас в Кировограде среди юристов узнать о моем отце, и эти отзывы будут абсолютно положительными. Он очень порядочный человек и был правильным и справедливым судьёй. Наверное, таких уже не осталось, из действующих судей можно привести в пример только Леонид Григорьевича Личмана, председателя Малиновского суда. В общем, я многое взял от своего отца с точки зрения порядочности. И эту работу я не считаю, как и он не считал, огромной властью, а больше считаю огромной ответственностью. И каждому так рекомендую к ней относиться.

— Наверное, это в какой-то степени можно назвать служением. Особенно с учетом загрузки судей…

Вот я бы даже провел такую параллель. Если солдаты жертвуют жизнью своей, чтобы выполнять долг, то и мы обязаны жертвовать всем, чтобы осуществлять правосудие надлежащим образом. Потому что, мне кажется, этого особенно сейчас требует общество. В том, как сейчас обстоят дела, виноваты все. Это и наша вина, и политиков, и других ветвей власти. Нельзя так, как делают сейчас: дискредитируют одну ветвь власти, для того, чтобы жила другая. Должен быть баланс. Сейчас мы этого, конечно, не видим, но к этому нужно стремиться. И действительно в какой-то степени даже и жертвовать собой. Но, мне кажется, что многие так и делают, потому что 80% жизненного времени уходит на работу. Не видишься с семьей и в свои выходные пишешь тексты приговоров. Уже и не говорю о том, что сложные дела не выходят из головы, и мысли о них тебя не оставляют ни на минуту. Члены семьи от этого страдают. Мне повезло, жена спокойно к этому относится. Кто-то думает, это так просто: сел и написал, нет, надо же что-то умное написать. Надо любить просто это.

— В Бразилии в ряде тюрем за каждую прочитанную заключенным книгу, срок наказания сокращается на 4 дня. Как вам такая идея? И как вы считаете, насколько подобная практика была бы полезна для нашей страны?

— Я считаю, что это прекрасно. Я бы даже расширил нормы закона, которые позволяли назначать ряд альтернативных видов наказания одновременно. Например, применение ст. 76 УК (Обязанности, возлагаемые судом на лицо, освобожденное от отбывания наказания с испытанием) ко всем видам наказания. Мне известно, например, что в Германии, одну бабушку приговорили связать определённые вещи всем своим соседям, с которыми у нее был конфликт и в отношении которых она допустила хулиганские действия. Например, если человек разбил стекло, в подъезде или хулиганил в отношении определённой громады, он должен часть финансово, а часть своим личным трудом компенсировать нанесённый ущерб т.д.

Но все надо пробовать. Спрашивают, поможет ли такое наказание этим людям, например как в случае с книгами. Этого не могу знать. Я — не всевидящее око и не господь бог. Такой вопрос можно задать любому судье, когда он назначает наказание, и никто не знает, исправится ли человек. Хочу верить в то, что — да, исправится. Когда я назначал наказание, свято верил и имел надежду, что оно должно на них повлиять. Книги же не назначаю каждому. Это индивидуальный процесс. В этих людях я увидел возможность исправления мышлений именно таким способом. Мне показалось, что это будет и правильным, и необходимым для них.

На мой взгляд — да, такое нужно внедрять. Создавать огромные библиотеки в местах лишения свободы и исполнения наказания. И стимулировать чтение, Вот стимулировать — да, мне кажется это правильным и разумным. А заставить — нельзя. Опять же, не попробуешь — не узнаешь. Почему не сделать такую поощрительную норму, которая бы как-то влияла на это. Это помогало бы развиваться и самим сотрудникам. .

Вот роман «Воскресенье» Льва Толстого, считаю, нужно читать всем. Особенно надзирателям и государственным служащим: судьям, полицейским, прокурорам, сотрудникам СБУ. Он, мне кажется, обязан привести любого человека к глубоким размышлениям о добре и зле, о любви и ненависти. Почему мы очень часто не замечаем за нормой закона самого человека? Может быть он слишком философски к этому подходит, слишком идеализировано? И не бывает таких людей как этот главный герой — Нехлюдов? Но ведь, это же и прекрасно. Пусть для нас всех будет поставлена высокая планка, и мы возьмем гораздо меньше, но возьмем то хорошее, что пытался донести автор. Точно также и в тюрьмах, заключенные бы читали и видели, что бывает другая жизнь. Что можно по-другому строить свою жизнь, воспитывать себя самостоятельно. Каждый должен начинать с себя, воспитывать самого себя. И тогда может быть, что-то изменится к лучшему…

— Александр Вячеславович, поделитесь своим списком книг, которые вы бы рекомендовали к чтению, думаю, что нашим читателям это было бы интересно.

— Безусловно, этот вопрос индивидуальный, но я бы выделил следующие книги, которые произвели на меня впечатление, и которые я бы советовал прочесть. Если двигаться в обратном порядке, то это: