Венецианское наследие Далмации или битва престолов

Наследие Венеции в Далмации огромно и очень важно. За более чем три столетия Венеция оставила неизгладимый след в культуре, искусстве, архитектуре, менталитете восточного побережья Адриатики. Венеция была одним из центров эпохи Возрождения, когда она доминировала в Далмации, и Венецианская Далмация пользовалась преимуществами этого факта. Венеция сделала свою Далмацию самым западноориентированным цивилизованным районом Балкан. Начиная от Джорджио Орсини – знаменитого архитектора, скульптора и градостроителя до влияния на раннюю современную хорватскую литературу. Архитектурные произведения того периода в Далмации имеют европейское значение и способствовали дальнейшему развитию эпохи Возрождения: собор Святого Иакова в Шибенеке, часовня Святого Иоанна в Трогире. Хорватский ренессанс, находящийся под сильным влиянием венецианской и итальянской литературы, полностью развился в прибрежных частях Хорватии. Начало литературной деятельности хорватов в XVI веке было отмечено далматинским гуманистом Марко Маруло и его эпической книгой «Юдита», которая была написана путем включения особых мотивов и событий из классической Библии и адаптации их к современной литературе Европы. В 1997 году исторический город-остров Трогир был внесен в Список всемирного наследия ЮНЕСКО. «Ортогональный план улиц этого острова … был украшен сменяющими друг друга правителями множеством прекрасных общественных и жилых зданий и укреплений. Его красивые романские церкви дополняются выдающимися зданиями в стиле ренессанса и барокко венецианского периода», — говорится в отчете ЮНЕСКО.

Так как же происходило становление венецианской республики на восточном побережье Адриатического моря? Каким способом островитяне стали самой могущественной империей? Как выглядит венецианская традиция в период колониальных завоеваний?

Венецианцы еще на раннем этапе осознали важность для себя Адриатического моря. В 9-10 веке возник так называемый «адриатический вопрос», в котором Венеция не представляла себя без связей с Западной Европой и Ближней Азией посредством водных путей Адриатики. Борьба за Адриатическое море стала краеугольным камнем их политики, где венецианцы не жалели ни сил, ни средств для того, чтобы наладить коммуникации с Востоком.

«У нас нет полей, у нас нет виноградников, — ответили раз венецианцы папе, защищавшему свободу плавания по Адриатике, — и все необходимое мы должны привозить из отдаленных чужих стран: тот, кто запретит нам морской путь, тот поставит под угрозу самое наше существование» (P. Z. Rambaldi. Nel nome di S. Marco. (Dalmazia. Genova, 1915, p. 33)).

Венецианские купцы были расчетливы и не помещали денег в бездоходные предприятия, но не в этот раз, экспансивная программа, которая вызревала в умах венецианских политиков, была запущена с учетом роста могущества республики и слабости своих оппонентов на море.

Еще ранее (речь идет о 7 веке) на территориях восточного побережья Адриатики поселились несколько групп славянских племен – хорватские и сербские, в результате миграционных процессов. Славянские имена стали так же часто встречаться в городах, как и имена романские. Население Истрии и Далмации, также как и островов было занято сельским хозяйством и морским промыслом: добыча соли, ловля рыбы, морская торговля. По — сути составляли конкуренцию будущей царице Адриатики. Участие славянских племен в морских предприятиях Византии свидетельствует о знании и развитии мореходного дела. В те времена морской промысел сочетался с морским разбоем, и только тонкая законодательная грань разделяла эти понятия. С точки зрения уголовного венецианского кодекса от XII в. преступлением это являлось в случае нападения на купцов дружественной страны или города. Ремеслом пиратов занимались и венецианские купцы, и часть славянских поселенцев в Далмации, а именно нарентяне. Лабиринты из прибрежных островов, большое количество мелких гаваней и укрытых местечек были идеально приспособлены для безнаказанного промысла пиратов. Под видом борьбы с пиратами венецианцы начали организовывать, в большей части разведывательные, морские походы против славянских племен восточного побережья Адриатики. Правда не всегда удачные, но начало колониальной экспансии было положено.

К концу 10 века республика св. Марка почувствовала себя настолько могущественной, что было принято решение в планомерной и широкомасштабной экспансии восточного побережья Адриатики. Во-первых, осознавая возможность жесточайшего сопротивления славянских этнических группировок и имея опыт вооруженной борьбы с арабами и славянами, была отведена главенствующая роль не силе оружия, а тактической хитрости и дипломатическому искусству. Надо было ослабить силы оппонентов, понимая, что это игра в «длинную», но только такое длительное тактическое мероприятие по времени могло принести успехи. Во-вторых, надо было создать нужное общественное мнение и усыпить бдительность Западной империи. И это было создано заранее, оправдывая свои истинные цели военными действия в Адриатическом море против пиратов. По правилам венецианской внешней политики, началу военной операции всегда предшествовала дипломатическая подготовка. Венецианские политики строго следили за своими анналистами и «людьми пера», свыше десятка сочинений на разных языках появилось в тот момент времени, обосновывающих «права» венецианской республики на господство в Адриатике. Из этого положения что только не вылилось: то далматинские города сами изъявили единодушное желание встать под защиту Венеции; то византийский император Василий II сделал территориальные уступки в Далмации в силу временных трудностей, в связи с военными действиями на нескольких фронтах. В общем, молчаливого согласия со стороны Византии венецианцы таким путем на какое-то время достигли. Осталось заручиться добрым расположением императора «римского», крупных феодалов Италии, арабских эмиров, что было сделано заключением дружественных союзов. А против несогласных были организованы торговые бойкоты. Осталось парализовать сопротивление хорватского короля путем раздоров из-за престолонаследия. Смута возникла, и Венеция поддержала претендента на престол. Венецианская традиция планомерно начинала распространяться на Истрию и Далматию. Настоящие планы венецианских политиков были закамуфлированы флагом помощи «угнетенным» далматинцам. Венеция проводила в далматинских и истрийских городах необходимую предварительную подготовку среди тех элементов населения, на расположение которых она могла рассчитывать, а особенно среди духовенства, сама при этом будучи в общем довольно равнодушными к церковным делам. Венеция хорошо осознавала значение церкви в момент налаживания или закрепления политических связей, поэтому всегда и везде стремилась ориентировать церковные отношения на службу своей политики.

И венчал все тактические схемы венецианцев по реализации замысла военный поход с большим флотом. Многие города Истрии и Далмации не оказывали сопротивления и торжественно встречали венецианских покровителей, присягая на верность республике св. Марка. Но уже после Сплита пришлось прокладывать путь силой оружия. Первое небольшое сопротивление было оказано у острова Корчула. Город Хвар одноименного острова удалось взять с большим трудом. Жители этого острова слыли храбрыми и отчаянными пиратами: «венецианцы, проезжавшие мимо этих мест, весьма часто, лишившись всего достояния, обобранные дочиста, спасались бегством». К тому же сам город хорошо был укреплен естественными природными и искусственными сооружениями. На этом поход дожа по лабиринтам Далматинского региона был прекращен, углубляться к Дубровнику, имевшему свой флот, было опасно. Пьетро Орсеоло добился целей другими путями: недалеко от острова Кацца была организована засада, в результате которой венецианцы захватили несколько знатных дубровницких купцов с ценным грузом. В результате переговоров возникло добровольное соглашение обеих республик как равного с равным, о союзе и взаимной поддержке друг друга в Адриатике, причем инициатором выступила Венеция. Следующей задачей венецианской дипломатии было закрепление совершенных приобретений символом, которым стал титул Пьетро Орсеоло — «герцог Далматинский». Как показала история это был всего лишь пролог колониальной истории Венеции, пока не было никаких колоний, а только сферы очень слабого влияния республики на далматинском побережье. Борьба за сферы влияния предстояла не шуточная: на Востоке надо поддерживать хорошие отношения с василевсами, чтоб использовать их как щит в борьбе с оппонентами, поэтому дожи охотно продолжают носить звания и титулы византийской табели о рангах, а где то и публично говорить, что «Далмация есть греческая провинция»; на Западе – договариваться с немецкими приемниками Карла Великого; предстояла борьба с хорватскими королями и аквилейским патриархатом, претендовавшими на влияние в истрийских городах; с норманами, расположившимися в южной Италии и Сицилии, и делавшими набеги на восточное побережье Адриатики; с венграми, когда те начали появляться, как военная сила, на берегах Адриатики.

В мае 1081 года норманы во главе с Робертом Гюискар и с одним из его сыновей Боемундом направились флотом на противоположный берег Адриатического моря, при этом получив поддержку со стороны некоторых из далматинских городов и прежде всего Дубровника. Такая поддержка безусловно усилила морские силы норманов. Политические интересы Венеции и Византии совпали. Взошедший на византийский трон Император Алексей I Комнин смог рассчитывать на поддержку со стороны Венеции. И здесь венецианские политики сумели извлечь для себя выгоду, казалось бы, даже в таких условиях, когда сами находились на грани серьезных уступок. Будучи заинтересованными в поддержании империи, они все-таки пошли на встречу Византии сугубо с купеческим замыслом, заставив императора Алексея сделать такие уступки, которых ранее не было. Первая морская баталия показала превосходство венецианского флота над норманами. Была выиграна битва, но не война. Хорошо начатая кампания, однако, сменилась поражением, которое Роберт Гюискар нанес императору Алексею, который приближался к Драчу – таким образом перед зимней стоянкой флотов был восстановлен паритет. Пришлось парализовать успехи норманов дипломатическим путем: крупные феодалы южной Италии и большая армия наемников начали создавать волнения в тылу, да и пришествие на север Италии германского императора заставили Роберта спешно покинуть место баталий и отплыть в Италию, возложив ответственность военной операции на своего сына Боемунда. Преодолев трудности византийской дипломатии, Роберт вернулся на арену боевых действий, но потерпел поражение. Это был триумф Венеции: она оттеснила опасного соседа с коммерческой точки зрения; она получила от Византии приоритетные экономические уступки; она показала военную мощь, заставив себя уважать со стороны соседей. В результате этой политики было признание венецианского верховенства со стороны Задара, Трогира, Сплита и островов — Раба, Цреса, Крка.

Казалось бы, угроза со стороны норманов миновала и положение стабилизировалось, но не тут-то было: с одной стороны, в Западной Европе усиливалась проповедь крестового похода, что могло плохо отразиться на коммерческих отношениях Венеции и Востока, а с другой стороны, выход венгров на берега Адриатики существенно насторожил республику св. Марка. Предметом завоевательной политики венгерского короля Коломана были города на суше, так как у венгров не было флота. Тактика Коломана сводилась к обещанию льгот и привилегий далматинским городам, и она дала плоды – в течении десятилетия Венеция потеряла практически все свои владения, которые так тяжело завоевывала. И император Восточной империи, и Венеция вынуждены были терпеливо созерцать как далматинские города один за другим уходили под покровительство венгерского короля. И причина этому в общей политической ситуации, которая слаживалась для Венеции и Византии. В частности, Венеция по горло ввязла в дела, связанные с первым крестовым походом и помощи союзникам, она пока не могла быть единовременно сильной сразу в нескольких местах. Все эти причины заставили политиков св. Марка быть терпеливыми и отложить счеты с венграми до более благоприятного времени. С этого момента «адриатический вопрос» принял новый формат: до XI в. он был венециано-славяно-арабским, в XI в. — венециано-славянским, а с конца его — венециано-венгерским. Это по форме, по существу же вопрос этот с VIII в. неизменно оставался вопросом венециано-славянским.

Отношение Венеции к крестовым походам было неоднозначное. С одной стороны, маячила выгода для венецианских купцов и арматоров в виде обслуживания огромного потока с Запада на Восток, предоставления рыцарям кораблей за немаленькую плату и продажи разнообразных товаров. С другой стороны, движение крестового похода было на Восток, где у венецианцев уже были давно налажены связи. Это сулило разрывом торговых связей, потерей привилегий и усиления торговой конкуренции. Все это указывало на необходимость осторожной и предусмотрительной политики. Венецианцы все-таки выступили походом со своим флотом «ко гробу господню». Перед началом морской экспедиции венецианско-далматинский флот продемонстрировал свою мощь у берегов Далмации, как необходимость для венгерского короля и «верноподданных» далматинцев. И не забыли венецианцы составили договор с крестоносцами о вознаграждении за их участие в военных операциях. Взятием неприступного Тира закончилась операция венецианского флота в первом крестовом походе. Возвращаясь в родные гавани, венецианцы провели карательную операцию против греческой империи (император Алексей к этому времени умер, а следовательно, все прежние договоренности были аннулированы), и свели счеты с венграми в Далмации, а также с подчинившимися им далматинскими городами. Города восточного побережья Адриатики — Сплит, Шибеник и Трогир остались в руках венгров. Задар, по-видимому, сначала оставался верным Венеции в 1152 г., но ненадолго. Несколько раз венецианцы осаждали Задар, но каждый раз неудачно, в силу героического сопротивления местных жителей и венгерских гарнизонов.

Западный мир в начале 13 века готовился к четвертому крестовому походу против «неверных». И Венеции отводилась выдающаяся роль в этом мероприятии. Дальновидные политики св. Марка подписали договор с лидерами крестоносного ополчения о предоставлении в распоряжение «воинов христовых» 50 кораблей для транспортировки армии, и закупке на год необходимого количества фуража и продуктов. Венецианцы обязались все это предоставить ко дню Петра и Павла 1202 г., а лидеры крестоносного движения обязались оплатить расходы в 85 000 марок серебра в рассрочку, но не позднее апреля 1202 г. При этом Венеция выторговала в переговорах себе половину тех завоеваний и той добычи, которую они могли общими усилиями захватить во время похода. В начале 1202 года в Венецию начали прибывать французские и фламандские рыцари, во избежание всякого рода провокаций их разместили на острове, недалеко от Риальто. Пока у «воинов христовых» были деньги, венецианцы их снабжали всем необходимым, но через время начались незапланированные трудности. Венеция со своей стороны выполнила все взятые на себя обязательства перед экспедицией. Крестоносцы должны были выплатить оговоренную в договоре сумму, но в силу несогласованности, вторая часть крестоносцев, а именно провансальцы, расположились в других пунктах – вне Венеции, и следовательно те, кто расположился в венецианских владениях должны были расплатиться за всю армию. В конце концов для расплаты с венецианцами денег не хватило. А венецианцы напрочь отказались отправлять рыцарей по назначению до полной оплаты обусловленной по договору суммы, кредитовать их, и снабжать хотя бы самым необходимым. Решение выхода из этой ситуации было предложено венецианскими политиками. Раз крестоносная армия волею судьбы оказалась в руках венецианцев, — почему не воспользоваться? Чтобы отработать недостающую сумму, было предложено идти к берегам Далмации и брать штурмом пресловутый Задар. Пора было поставить точку в столетней войне против венгерской короны. Крестоносцам дали понять, что добыча, которая их ждет в Задаре, не только покроет долг, но и даст возможность обогатиться. Такое предложение вызвало замешательство и споры в рядах крестоносцев, особенно тот факт, что поход будет против христианского города. Многие из рыцарей поспешно оставили войско и обратились домой, а другие в силу безвыходного положения и томительного бездействия, надежды на богатую добычу, — дали согласие на поход. В октябре 1202 года крестоносная армада во главе с венецианцем Энрико Дандоло в составе более 200 кораблей двинулась к побережьям Далмации. Пройдя мимо берегов Истрии и продемонстрировав, по традиции, свою мощь перед строптивыми городами, в начале ноября флот вошел в порт Задара и началась осада города. На пятый день после начала осады он был взят штурмом. Папа Иннокентий III просто пришел в бешенство, когда узнал о взятии и разграблении Задара. Он требовал возмещения жителям отобранного имущества и извинения перед венгерским королем. Так как крестоносцы и венецианцы вернуть «все на круги свои» не хотели и не могли, то папа принял решение наложить на одних и вторых интердикт. При этом он считал, что крестоносцы пошли на поводу дьявольских венецианцев-соблазнителей, поэтому через время снял интердикт с крестоносного войска, но оставил на венецианцах. Лидеры крестоносного ополчения раскаялись, а венецианцы предпочли сохранить молчание. Но после удачного похода на Константинополь римский первосвященник Иннокентий III изменил свою риторику в отношении венецианцев – победителей не судят. А мудрый Дандоло смело и целеустремленно проводил политику республики св. Марка, точнее классов, — нобилей, купцов и ростовщиков. После четвертого крестового похода и образования Латинской империи город Дубровник был вынужден признать венецианское верховенство. Венеция превратилась в великую Средиземноморскую державу. Следовательно, в начале XIII в. Венеция укрепилась в Задаре на севере Далматинского побережья и в Дубровнике — на юге. Империя еще была далека от того, что можно было бы назвать состоянием устойчивого равновесия, но двухвековые усилия венецианцев заложили хороший фундамент для колониальной политики.

В 1409 году, длившаяся 20 лет венгерская гражданская война между королем Сигизмундом I Люксембургским и неаполитанским домом Анжуйского, привела к поражению Ладислава Неаполитанского. Пытаясь найти союзников в будущей борьбе с Флоренцией, Ладислав продал свои «права» на Далмацию Венецианской республике за мизерную сумму в 100 000 дукатов. Сигизмунд использовал этот факт продажи как предлог для возвращения себе потерянной территории, но Венеция победила его войска в битве при Мотте в 1412г. В ожесточенном бою, будучи заставленными врасплох, венецианцы сначала терпели поражение, но венецианский дож Пьетро Лоредан приказал сжечь мосты, не оставив бегущим венецианским воинам возможности спастись, и таким образом сплотил их обратно в бой. Венецианцы одержали тяжелую победу, зато с этого момента республика св. Марка утвердила свое господство на Западных Балканах (Венецианская Далмация и Венецианская Албания) вопреки планам Сигизмунда Люксембургского, короля Германии, Венгрии и Хорватии. Полный контроль над Далмацией был взят к 1420 году, и в течении 377 лет (1420–1797) регион практически полностью находился под властью Венеции. После нескольких периодов Османско-венецианских войн и значительных успехов венецианцев, в 1669 году весь мир признал Венецианскую республику «царицей Адриатики».