Кое-что о предельном качестве правды
Принято считать, что слова — «Странно ли, что для тебя нет никакой пользы от странствий, если ты повсюду таскаешь самого себя?» — принадлежат самому Сократу. Так ли это на самом деле – утверждать не берусь: давненько дело было. Да и не говорил он по-русски. Один современный поэт назвал его лицом древнегреческой национальности. Оставим в стороне недоказуемое, будем исходить из того, что на сегодняшний день принято; учение Сократа знаменует поворот в философии — от внимания к природе и миру в целом — к рассмотрению самого человека. В числе современных явлений в обществе не сложно заметить тенденции к путешествиям. Конечно само по себе путешествие – дело давнее и даже древнее. Неспроста на него обращали внимание мудрецы и до Сократа. Но столетиями это был просто способ достичь той или иной цели, для чего и следовали из пункта А в пункт Б. В данном же случае речь идет о перемещениях, как образе жизни. Та самая ситуация, о которой говорят: процесс — все, а результат – ничто. И как говорится не в результате дело. Да что там древность, в одной туристской песенке 60-х годов так и сказано: «мне нужно немного – была бы дорога и синее небо над ней…». Согласитесь, она по-своему привлекательна – эта романтика бесцельных путешествий. Хотя по некоторым наблюдениям, это – стихия двух социальных крайностей: очень богатых людей, горя не знающих, и тех, у кого просто ничего нет. О первых в народе говорят: «С жиру бесятся». А вторых – «голодранцы» или «бродяги». Разумеется, между этими крайностями имеются и оттенки.
В рамках подобных наблюдений говорится и о неких гуру, которые «подогревают» такие тенденции, подводят под них теоретическую базу, ценностную систему, дают всевозможные рекомендации. Трудно даже сказать определенно, что здесь первично и что вторично. То есть, само течение спровоцировало внимание этих гуру, или гуру вызвали эти тенденции. Ясно одно – явление на лицо. Сегодня можно наблюдать немало всезнающих вождей, которые готовы научить любого желающего этим самым путешествиям и благословить на них. Разумеется, не безвозмездно. Или, попросту говоря, не затрачивая больших средств и усилий, и даже напротив, приумножая свое достояние.
Да, явление неоднозначно. Но известны ли его причины? Что его порождает? Как оно влияет на общество? И как обществу к нему относиться? В этом смысле единственно верный поиск ответов – обращение к науке. Свой взгляд на явление высказал руководитель регионального одесского отделения украинской академии наук, академик Олег Мальцев. В интервью (фрагмент которого – ниже), Олег Викторович коснулся и этих вопросов. Таков уж научный и творческий почерк этого ученого, что при конкретных целенаправленных исследованиях, на полях появляются часто ответы на другие вопросы. К примеру, одна из последних работ ученого — книга «Психология фотографа». Что для читателя следует из такого названия? Как говорят в Одессе, что-нибудь фотографического. Между тем, книга сия познакомит Вас с такой категорией, как ущербность – поможет разобраться с собственной индивидуальностью. И объясняется все на модели… фотоаппарата и создания снимков. Да-да, начали с путешествий, а пришли к фотографии, и психологии ущербности. Сложная материя. Но на деле все несколько проще, чем может показаться непосвященному.
Для понимания вышеизложенного, и так сказать, наслаждения души и разума, предлагаю уже упомянутую беседу Олега Мальцева и члена-корреспондента УАН Ирины Лопатюк.
Ирина Лопатюк: Философия Жана Бодрийяра, одного из величайших мыслителей, ставшего национальным достоянием всей цивилизации – это очень резонансно! И то, что Вы, Олег Викторович, объясняете с помощью фотоаппарата, используя его как инструмент донесения информации, ну, это просто вызывает аплодисменты. Я изучила исследования, и у меня двоякое впечатление. С одной стороны — это трепет и восхищение, а с другой — это такое ошеломление от того, что на самом деле происходит. И многим людям действительно выгодно не замечать того, какая философия сегодня в мире существует…. Среди всего прочего, поражает такая простая банальность — люди очень хотят себя на фоне чего-то запечатлеть. Вот они куда-то едут и им обязательно нужно себя сфотографировать. Вот откуда такая тяга?
Олег Мальцев: В общем-то, здесь все просто. У нас существует некое представление о том, что те, кто путешествуют — это люди, живущие в правильном стиле жизнь — я бы сказал так. Так вот, эта индустрия путешествий возникла не на пустом месте. Прежде путешествия, в отличие от бродяжничества, были доступны только имущему классу. И путешествовали только богатые люди. По сути, индустрия путешествий произросла из желания быть причастным к этому классу.
Ирина Лопатюк: Путешествия как атрибут?
Олег Мальцев: Исключительно как атрибут. Зачем кому-то путешествовать? Я до определенного момента не хотел и не понимал, зачем путешествовать? Если стоит задача, что надо ехать – я еду. Мне говорили: «Олег Викторович, давайте поедем… ». А я всегда отвечал: давайте там симпозиум организуем и тогда поедем. Просто так куда-то поехать я не согласен. Путешествия и поездки куда-либо без конкретной цели – это шатания без дела. И получается такая ситуация, что путешествия нужно иллюстрировать. Путешествия имущих иллюстрируют папарацци – они бегают за ними по всему миру. А путешествия неимущих не иллюстрирует никто, и им нужно это делать самостоятельно. Чтобы доказать, что ты был там, тебе нужно запечатлеться. И доказать, что ты причастен к сильным мира сего. Вот девочка купила тур за 300 евро и поехала на автобусе по Европе. И ей нужно показать это всем подружкам. Показать, что она тоже востребованная, нужная. С моей точки зрения индустрия путешествия – это индустрия стиля жизни – причастности к стилю жизни. По сути – это самообман. Вот у нас американцы – мастера самообмана. У тебя нет истории – ее нужно придумать. Вот как писал Пикуль: «лучше быть, а не казаться». У нас же очень многие хотят казаться, и никто не хочет быть.
Ирина Лопатюк: Вспоминается выражение «и я там был, мед пиво пил» — имел, так сказать, честь присоединиться к великим. Если путешествия – это атрибут, и я могу себе это позволить, значит, я тоже что-то значу в этой жизни. Но почему все равно при этом человек очень хочет, в прямом смысле слова, засунуть себя в кадр. Он не просто желает сфотографировать какой-то прекрасный Колизей или Пизанскую башню, он обязательно сует туда себя.
Олега Мальцев: Все просто. Сегодня считается, что событие произошло, только если оно размещено где-то в сети. Если Вы ничего не размещаете, то вас нет. Человек просто вынужден иллюстрировать себя в соцсети, иначе его ни для кого не существует. Если есть новые фото — вы продолжаете существовать. Если их нет — Вас нет. Сегодня, чтобы продолжать существовать — нужно иллюстрировать свою жизнь в электронных системах. Люди даже придумали специальные палки, чтобы себя фотографировать.
Ирина Лопатюк: И совершенно логично, что то, что демонстрируется посредством видео-фото в социальных сетях – это, как говорят в Одессе: «две большие разницы».
Олег Мальцев: По сути, люди даже об этом не думают. Им чтобы продолжать существовать нужно себя иллюстрировать.
Ирина Лопатюк: Получается, что в этой концепции кроется очень страшная правда жизни. Рас всем интересно, что у тебя в социальных сетях, то на самом деле всем плевать, что у тебя в жизни.
Олег Мальцев: Именно так. Важно, что у тебя написано в профиле. Парадигмой общества потребления является отсутствие необходимости в чем-то разбираться. Все должны дать. Т.е. если я в Facebook вижу профиль человека, мне должны дать информацию о нем. Никто ни в чем не будет разбираться. Что написано, то и есть. Если в интернете про Вас написали гадости, то разбираться так это или нет, никто не будет. Потребитель не будет ни в чем разбираться, он не желает этого делать. Ему должны дать информацию здесь, сейчас и немедленно — это требование потребителя. Если он член интернет сообщества, ему должны.
Ирина Лопатюк: И Вы эти вещи объясняете в книге «Психология Фотографа»- это те две зловещие категории – удобство и простота. Хочется, чтобы было удобненько и сразу мне было подано.
Олег Мальцев: Да, именно. Вот почему Wikipedia стала так популярна – это моментальное знание по любому вопросу. Например, такие вещи, как Youtube тоже дают моментальное знание, но не всегда – это не энциклопедия. В Wikipedia если вы не находите то, что искали, Вам сразу предлагают создать категорию и описать ее, потому что это свободная энциклопедия. Youtube такого не предлагает. Это видеосоцсеть. А вот те же Google и Yandex предлагают кучу инструментов, чтобы вы могли себя позиционировать. Мы сегодня имеем Facebook, Instagram,Twitter, прочие вещи и везде Вы должны быть представлены. Для некоторых людей, если тебя нет в LinkedIn — это означает, что тебя не существует как специалиста. А если у человека есть свой собственный сайт, значит он ого-го! Но так ли это? Все это очень сомнительно. Ведь у человека может быть сайт, и он может быть представлен во всех сетях, а самого человека может и не быть. За электронной формой ничего не стоит и это железный факт. У электронной формы нет содержания.
Ирина Лопатюк: Мне сразу вспомнился эксперимент, который провели два товарища из Москвы. Они создали в социальной сети красивый профиль простого пенсионера, выдав его за состоятельного и солидного мужчину. Они катали его по городу, делали фото, писали от его имени всякие умные вещи, и тем самым заставили всех поверить в этот миф. А через полгода рассказали всем правду. Мол, знакомьтесь, кому вы все это время поклонялись. Спасибо, общество потребления. Вы все это прекрасно съели. Получается, если у электронной формы нет содержания, то делая фото на цифру – я привношу себя в этом фото, как обязательный атрибут, и я таким образом компенсирую свой дефицит и делаю себя значимой?
Олег Мальцев: Не без этого. По сути, распространение себя – это форма власти.
Ирина Лопатюк: То есть, это один из механизмов создания иллюзии власти?
Олег Мальцев: Когда я себя повсюду расширяю – это власть. Влияние мое увеличивается, в том числе и за счет фотографии.
Ирина Лопатюк: Вернемся к теме путешествий, получается, что чем больше стран я посетил, чем больше я себя нафотографировал на фоне каких-то значимых объектов…
Олег Мальцев: Тем больше власти и моего влияния – все верно.
Ирина Лопатюк: Хотела еще с Вами вот что обсудить, Вы рассказывали, что великие фотографы не любят фотографировать обычных людей. Они уезжали в джунгли и фотографировали племена, потому что у них нет социальных масок и образов. И меня это натолкнуло на мысль. Это же все описано у Сонди в книге «Я анализ» – они же первые проверки своего проективного теста проводили на племенах – в Экваториальной Африке, Новой Зеландии. И ведь это еще одно подтверждение того, что проективный тест – это тоже фотография. Это тоже фрагментарное отсечение состояния психики человека. И вот, опять-таки, почему настолько мощен проективный тест выборов Сонди, ведь мы имеем дело, в том числе, с фотографиями.
Олег Мальцев: Именно так. Вспомните, Фототест и квадротест — это все фотографии.
Ирина Лопатюк: И еще хочу затронуть тему целостности. Вспоминая экспедицию в Гейдельберг, когда 8 человек фотографировали Гейдельбергский карцер – это очень показательный пример. Безусловно, у каждого была своя задача, но в итоге у нас получилось 8 разных карцеров. По сути, мы получили 8 разных систем. Вот она целостность – без целостности. Казалось бы, место одно — взгляды разные, у каждого снимающего свое мнение о конфигурациях, умение или неумение работать с фотоаппаратом и все получается по-разному. Но главный вопрос, а где карцер? Такой же пример, когда мы берем 36 кадров и снимаем Палермо разными методами. Если не скажем, что это Палермо – то получиться 36 разных городов — вот оно, отсутствие целостности.
Олег Мальцев: Да, разум не может их объединить в систему – нет символа.
Ирина Лопатюк: Это потрясающе, как Вы, Олег Викторович, посредством фотографии и Бодрийяра показываете предельное качество правды… Это завораживает. Я надеюсь, что сейчас не попаду в ловушку разума, который хочет все собрать в одну картину. Но, тем не менее, это ведь та же самая система, которую описывал Сонди, когда он говорил об интеграции. Каждый копает в своем огороде, каждый изучает и строит свою школку психологии, он ее так выстраивает, пестует и лелеет. А в итоге это 36 разных позиций, которые каждый называет по-разному, хотя по идее, мы должны изучать одно. Но так не получается.
Олег Мальцев: Здесь как раз вопрос категориальности. Нет категориальности у этой школы психологии. И она не является школой психологии, мы ее на базе консенсуса воспринимаем, а через какое-то время, как школу психологии, нет категории… По сути, чтобы это превратилось в школу психологии, нужна категория. По сути, за этим должна стоять философия. Этому должна предшествовать философская школа. Если она не предшествует, то не возникает категория. Поэтому, когда мы сейчас говорим о категории ущербности в академической глубинной психологии, то мы говорим о том, что мы идем от философской постмодернистской школы Бодрийяра, к категории ущербности, как психологической категории этой школы. И здесь же мы говорим о символьной психологии – второй категории. О влиянии символа на психику человека. И мы уже установили, что символьная система, как раз таки влияет и порождает побуждения человека. Мы даже нарисовали программу перезарядки символа.
Ирина Лопатюк: Это просто тайна – тайн! Мы все благодарим Вас за то, что Вы эти тайны нам приоткрываете. И все-таки, вот эта степень погружения в философию Бодрийяра, когда вещи с такими вычурными и странными названиями, как гипернатуральность, реализм и та же патафизика и т.д. когда они начинают приобретать четкие, явные и несмешанные смыслы, вот опять-таки это раскрывает и распахивает взор и раскрывает потенциал. Возвращаясь к трем категориям… Атрибутика – все хотят быть с атрибутами – нет кейса из крокодиловой кожи – нет адвоката; нет целостности — если мы получим 36 кадров и не скажем что это Палермо, то получим 36 разных городов; размещение себя куда-то — мы хотим себя куда-то присовокупить, разместить и попользоваться мнимым ощущением, власти. Получилась триада – мой разум это все объединяет в одну картину. И вот насколько наша школа категорически отличается от всего, что есть в мире – нам не нужно биться симуляциями, нам не нужно доказывать ничего знаками. Потому что вместо отсутствия целостности, атрибутики и собственного мнения мы имеем три фундаментальнейшие категории: навык, способности и результаты. И если бы этого не было – нашему Экспедиционному корпусу бы не удавалось настолько триумфально изо дня в день работать с такими сложнейшими категориями как механизмы власти. Я искренне восхищаюсь Вашей работай и искренне благодарю. Слава Экспедиционному корпусу!
P.S. Интересно, не так ли? Даже более чем…
А с полной версией интервью можно ознакомиться по ссылке.
Автор статьи — Гужва Анастасия