(Наброски с натуры)
Итак, случилось. Не прошло и года с лишним, как суд приступил к рассмотрению дела по существу. Время и силы, можно сказать, подготовительного цикла ушли на таинства следствия, обыски, задержания и арест подозреваемых, переход их статуса в подсудимые. И на тщательно-неторопливое рассмотрение вопроса об избрании и продлении меры пресечения. Собственно, продление это имеет место-время и сейчас. Пока — до середины ноября. Припомним: всякий раз, на каждое судебное решение по этому «Делу», о продлении защита подавала апелляцию: выход под залог. Последнее имело значение ещё и потому, что академик О.В. Мальцев (а процесс неформально с самого начала так и прозывался – «Дело Мальцева», хотя в нём фигурируют, лишены свободы и другие граждане) был доставлен в СИЗО на инвалидном кресле-коляске. С представлением пакета документов авторитетного консилиума. Каковые «мелочи» во внимание приняты не были. Мотив отказа: сторона обвинения представила сомнительную справку о возможности его содержания под стражей. Защита опять подала апелляцию, рассматривать и удовлетворять каковую никто не спешит.
Знаете? Читали? Слышали? Наверняка. Эта публикация – не претензия на открытие. Известность данного «Дела» уже давно одолела границы Одессы, области, страны и даже континента. Во всяком случае, мне сегодня трудно представить себе цивилизованного нашего согражданина, который ничего не знает о случившемся. Но, во-первых, чего не бывает. И те, кто вообще впервые слышат о «Деле Мальцева», пусть войдут в курс. Да и повторение – дело полезное. Мне же удалось запастись представлением и впечатлением о заседании суда, которого давно ждал не только сам. Вот и верну вас, читатель дорогой, к самому началу. Вспомните или узнайте: руководитель Одесской Региональной Организации Украинской Академии Наук О.В. Мальцев и ряд его коллег содержатся уже второй год в местах если не слишком отдалённых, то предостаточно отделённых от свободного мира. И обвиняются они, ни много, ни мало, в государственных преступлениях. В создании, к примеру… вооруженной нелегальной организации для переворота и захвата власти в Одессе. Могло ли подобное не вызвать горячий интерес самых разных читателей, слушателей и зрителей! Ну, а одесситов – в особенности. Само собой, различные СМИ с самого начала по-разному освещают и суть, и ход дела. Не говоря уже о площадной прессе, которая для скорого и окончательного приговора вообще не нуждается ни в следствии, ни в суде. Как же сориентироваться простому смертному читателю, зрителю и слушателю?
Что касается лично автора этих строк, с 2019 года возрождавшего с Олегом Викторовичем и по его инициативе журнал ОРО УАН «Вестник Грушевского» (напомню: учреждённый самим профессором М.С. Грушевским ещё в ХIХ веке и невинно убиенным Сталиным в 30-е годы), это было громом среди ясного неба, выглядело и остаётся абсурдом. О чём говорил-писал я уже не раз. Ну, что называется: не укладывается в голове. Но, сами понимаете, меня и иже со мной на сей счёт не спросили…
Ну, пока журналисты об этом писали, читатели читали, а слушатели слушали, время шло. Заседания суда назначались, откладывались-переносились из-за тревог и по техническим причинам, и всё же проводились. Рассматривался вопрос о продлении меры пресечения. С какого-то момента это коснулось и адвоката академика Мальцева – Ольги Панченко: по обвинению в том же она была взята под стражу. Но вскоре апелляция разрешила её выход под залог. И всё это время она остаётся действующим адвокатом академика и еще нескольких обвиняемых. Это – так, с пятого на десятое. А прошло больше года. И вот, наконец, «Дело», слава Богу, рассматривается по сути.
Поначалу заседание шло обычно, по протоколу. Подумалось даже: а писать-то о чём? Но вот странность: прокурор заявил суду ходатайство — удалить из зала заседаний журналиста Екатерину Сидорову, которая вела видеофиксацию происходящего. Что тут странного? Да то, что — кому из заинтересованных лиц неизвестно: она это делала и прежде, на предыдущих судебных заседаниях. Толковать тут не о чем, процесс не закрытый, полная версия может присутствовать в общедоступном эфире (скажем, в ЮТУБЕ) и прочих СМИ. Уж не именно ли это смущает обвинение? Что-то смутно. И не упростило ситуации то, что прокурор Войтов заявил о ходатайстве привлечь Сидорову свидетелем по данному «Делу», к тому же лично связанную с обвиняемыми. Известно, что свидетель до его допроса в суде не должен присутствовать в зале заседаний. Но судья отказал прокурору в этом ходатайстве по той простой причине, что Сидорова прежде не была заявлена, как свидетель, не допрашивалась в этом качестве. И присутствовала практически на всех предыдущих заседаниях. Знаете, когда судья объяснял прокурору закономерность этого отказа, на миг показалось – мы не в зале реального суда, а на университетской лекции юрфака. Где будущим юристам разъясняют — что к чему. Вот и подумалось: странность и есть. Неужели опытному правоведу, профессиональная деятельность которого основана на знании-понимании Закона и всерьёз влияет на людские судьбы, это было неясно?
И ещё: не так давно на заседании суда по этому же «Делу» сложилась аналогичная ситуация. Журналистка Оксана Поднебесная, в своих публикациях по «Делу Мальцева» давно занявшая вполне определённую, обвинительную позицию, вынуждена была покинуть зал судебных заседаний, поскольку была заявлена свидетелем по этому делу. Разумеется, по решению суда. Не это ли вдохновило прокурора и — случайна ли такая симметрия? Око за око, зуб за зуб? Или кого-то смущает полная, без монтажа, версия видео с каждого заседания, доступная любому зрителю? А ведь такая видеозапись открытого судебного процесса едва ли смутит того участника, которому нечего скрывать…
Да-с, впечатление таково, что сторона обвинения менее всего интересуется равенством при состязании сторон и гласностью открытого процесса. Оно конечно, прокуратуре многое в этом плане было удобнее в 30-е и 40-е роковые, в эпоху особых совещаний, троек и прочих игр в одни ворота. Когда и партбилеты были у всех одинаковые, и адвокаты чаще оглядывались. Да и у журналистов не возникали неудобные вопросы к прокурору и по сути процесса, и по незадекларированному жилью, и по неким схемам, именуемым в простонародье коррупцией. Но что же делать, если уроки прошлого, — хоть и со скрипом, — всё же усваивает современность.
Вот и, в довершение ко всему, суд отложил по ходатайству стороны защиты просмотр некой многочасовой видеозаписи по этому делу, вроде как призванной неопровержимо доказать правоту обвинения. Интересное кино! Я уже, было, настроился на просмотр. Предположил, что это материал совещания ОРО УАН, на котором академик Мальцев говорил о плане защиты матбазы Академии и её сотрудников в случае штурма Одессы противником. Кажется, на трактовке этой записи, в основном, и зиждется обвинение. Но просмотр не состоялся. Выяснилось, что сей материал, освоенный обвинением, не был предоставлен для просмотра защите. И она в этом плане не готова к выполнению своей миссии. То и стало быть, о честной состязательности сторон на данном этапе речи нет. А ведь раскрытие доказательств — не алгебра, не высшая математика, а судебная азбука. В законе ясно сказано о том, что стороны обязаны заблаговременно раскрывать друг другу свои доказательства, дабы избежать тактики внезапности и обеспечить справедливое рассмотрение дела. Состязательность равных. Какое тут может быть разночтение…
Словом, объявлен был перерыв, заседание назначили на другую дату, до каковой встречи защита изучит видео и подготовится к очередному состязательному витку. Как положено. Что день грядущий тот готовит сторонам, суду и подсудимым? Предположения, конечно, есть. Но своеобразие редкого этого «Дела» и времени нашего вообще рекомендует автору ограничиться нейтральным «Поживём – увидим» и поставить точку. Впрочем, нет: троеточие…