Трудно сказать – почему при сотворении человека ему не объяснили, зачем, собственно говоря, он был создан вообще. Да, зачем? Во имя чего? С какой-такой целью? Подумать только, как всё было бы ясно в дальнейшем! А ведь именно из-за этой неясности в ответе на этот сакраментальный вопрос, сваленной Создателем на плечи простых смертных, и в дальнейшем умы и души раздирают противоречия. По Островскому человек создан для счастья, как птица для полёта. По Платону – для философии. По христовым апостолам – для страдний в борьбе с греховностью на Земле и ради вечной жизни на небесах. По мнению Бэкона – наоборот, философия создана для людей. А Бенедикт Спиноза говорил о том, что философия – это значит не только плакать, не только смеяться, но и понимать… Много, ох, много ещё всего такого досталось нам в наследство от тех, кто некогда размышлял на эту смутную тему. У простого смертного обывателя голова пошла бы кругом, если бы тем же Создателем не дано было ему счастья – меньше всего интересоваться этими подробностями. Но искусство и литература не прекращают поиски в этом идейно-тематическом направлении. Как и наука. И прежде всего – философия.
О философии сегодня – наш разговор. Именно ей уделим особое внимание, именно её рассмотрим в аспекте настоящего, ее новых взглядов и тенденций современности, а также перспектив. Наш корреспондент пообщался с доцентом кафедры теоретической и практической философии Киевского национального университета имени Тараса Шевченко Владимиром Приходько, основным курсом которого является «Философия культуры».
— Здравствуйте! Благодарна за то, что уделили внимание нашей беседе. Уточним тему: философия в жизни, ее тенденции в настоящее время и возможные перспективы. Какое место, на ваш взгляд, философия занимает в современной жизни? Как отвечает, наконец, на так называемые вечные вопросы? Чем характеризуется она, философия ХХ века? И как выглядит сегодня, и в каком находится состоянии?
- Добрый день. Вы, вероятно, понимаете: это — очень сложный вопрос. Начну с того, что «золотые» времена философии на самом деле были в Античности. К тому времени она была представлена институционально, существовали разные философские школы. Можно ли сомневаться в том, что они были не капризами имущих, а жизненным востребованием? Очевидно, вопросы, именуемые сегодня вечными, для мыслящих людей были уже тогда насущными. Доходило до того, что сам император Марк Аврелий Антонин, был по совместительству философом-стоиком, последователем Эпиктета. Но со временем стали энергично выдвигаться на первый план религия и «наука вообще». И философия оказалась в особом положении. У нее уже как бы нет своего собственного места. Она не может, как раньше, замыкаться на собственных вопросах, которые мы условно относим к метафизическим (еще той, старой метафизики). Таким образом, предыдущая форма философии, охватывающая все и вся, уже не может использоваться в своем философствовании.
— А современная философия?
- Современная философия, на мой взгляд, была заложена в XIX веке. В этом я прислушиваюсь к мнению французского философа Мишеля Фуко – и связано это с периодом рождения гуманитарных наук, которым становится вторая половина XIX века. Именно в это время философия изменяет свое место, которое она имела, вместе с физико-математическими науками охватывая все знание о мире. И появление дескриптивных наук, наук о жизни, о языке и труде, как раз повлияло на положение философии.
Дальше – больше. Доходило до прикроенного и даже открытого гонения: философов вытесняли отовсюду (даже с философских кафедр): если взять такие кафедры в Германии в начале ХХ века, то философы там были стеснены психологами — под давлением нового рождения психологии. Таким образом, гуманитарные науки активно «заменяли» философию. Как известно даже школьникам, действие равно противодействию по силе и обратно по направлению: такие мыслители, как, например, Эдмунд Гуссерль (основатель феноменологии) или всем известный Мартин Хайдеггер– сопротивлялись этому процессу, боролись за восстановление ведущего статуса философии в самих университетах.
Поэтому современная философия и ее статус — это очень интересный вопрос. Философия оказалась перед выбором: либо она полностью отдается науке, то есть существует как философия науки (обслуживает вопросы не столько философские, сколько научные: в основном это вопросы логики), либо должна идти к массам. То есть, речь — о популяризации философией науки. Можно сказать, что некоторые философы и выступают преимущественно популяризаторами науки (то есть, через их философию актуализируют важные научные вопросы). Примером этого является деятельность известного современного израильского историка Юваль Ной Харари, на труды которого сейчас обращают особое внимание.
Также можно сказать о том, что люди стали чаще интересоваться философией. Ясно, что в этом возникла важная потребность. Философия идет к людям, которые ее ждут. Люди вновь обращаются к философам в связи с тем, что усложнилась их жизнь, прежде всего, в информационном плане. В настоящее время мы имеем столь значительный информационный бум, что даже и не слишком чувствительные земляне задумываются о противоречивости своей жизни, её непонятности, хотят разобраться со смыслом собственной жизни, с тем, что происходит вокруг. И очень часто они выбирают именно философский способ похода к такому водовороту ситуаций в их жизни.
— Ну, история – историей. Но если, например, посмотреть на современность с точки зрения «философии культуры»: что сейчас нас окружает? Французский философ Жан Бодрийяр говорил, что мы живем в мире гиперреальности, в мире иллюзий, симуляций…
- Сразу скажу, что постмодернизм важно отличать от эпохи постмодерна, поскольку постмодернизм как философское движение мысли уже завершен. Однако нельзя игнорировать его плодотворные наработки.
О современной задаче философии можно сказать так, что, как и раньше, она стоит перед всегда актуальной задачей – приблизиться к загадке смысла жизни человека. Что это значит? Ну, прежде всего, конечно, сделать и понять всё для того, чтобы люди продолжали жить. Банальная, в общем-то, фраза — «продолжать жить», но сегодня во многом люди живут автоматически, «рутинизовано». И никто не застрахован от ситуаций, приводящих человека к вопросу «зачем жить?». В принципе, философия нужна ещё и для того, чтобы у человека были альтернативы ответов на вопрос «зачем дальше жить». И я хочу сказать в этой связи: такова собственно природа человека — мы не можем довольствоваться только существованием. Человек не довольствуется просто фактом своего природного существования, питаясь, спя и размножаясь. Человеческое существование — определенный проект, который нужно реализовывать. Он может быть успешным, а может быть неуспешным. В этом плане наше существование открыто и не завершено. Это и есть открытость миру, где вещи занимают свои места в соответствии с различными идеями и идеалами, то есть осмысливаются. Мы не можем окончательно знать, к чему, идем, потому что наше знание изменчиво и вариативно. И с этим знанием человеку нужно жить.
Постмодернисты в свое время давали действительно интересные «диагнозы». Их рассмотрим отдельно. Но, кроме того, у философии есть еще одно важное значение: если наше человеческое существование открыто, то эта открытость сохраняется только за счет постоянного обновления того, что есть, того, что имеется в нашей жизни. Поэтому философия — это всегда критика любого status quo. Философия не может быть догмой и обслуживать какой-то порядок вещей, который сейчас имеется в наличии. Философия всегда критиковала науку, религию и мифы Она в первую очередь так же должна критиковать и себя, но это необходимо для того, чтобы эта открытость возможности существовала.
— То есть, быть безупречно объективной, независимой от любых точек зрения, и, по сути, говорить так, как есть? Возможна ли такая степень объективности для человека?
- Да, философская объективность заключается не столько в проверке знания, столько в том, чтобы отыскивать определенные несоответствия, которые сейчас имеются, но которые большинством людей не наблюдаются, не ощущаются, не могут быть произнесенными. Поэтому философская объективность напоминает силу метафоры, когда что-то внезапно обретает голос.
— Если мы посмотрим на ХХ век, на спектр философов, работавших в то время, например, Фуко, Бодрийяр, Хайдеггер и другие, они ведь увидели не нетто сверхновое; какие изменения они отмечали в своих работах? В принципе, какая была главная идея того, что случилось на рубеже ХХ-ХХI века?
- Хороший вопрос. Благодарю. Я бы сказал, что философия многое сделала для того, чтобы имеющееся сейчас положение вещей было как бы предусмотрено. Есть несколько важных поворотов, которые поддерживались и были выражены философами.
Первый и, видимо, самый известный поворот в философии начался еще в ХIX веке, но без него было невозможно становление гуманитарных наук. Это бесспорно. Linguistic turn — тот лингвистический поворот, когда язык становится ключевым объектом для исследований. Сила символа и знака – вот, что открывается! Та же проблематика постструктурализма и постмодернизма невозможна без переосмысления тем, связанные именно с языком. Второй поворот так называемый пространственный поворот, отсчёт которого начал в свое время еще Мартин Хайдеггер – spatial turn. Просто Хайдеггер его выразил в виде концепции «Dasein» (дазайн), поскольку частица «Da» указывает на место, где нам открывается Бытие. Затем она трансформируется в различные постструктуралистские концепции, особенно в трудах Мишеля Фуко. Именно Фуко стал пророком, который предсказал будущее, обнаружив, что пространство станет ключевым концептом для раскрытия всех тем. Гением и пророком называет Жиль Делез. Если мы увидим возвращение к геополитике, или к теоретическому анализу городов (чем занимается урбанистика) и так далее, то все это, а также понятия «глобальный мир», «глобализация» — это тоже пространственный дейксис. Это все дает основания говорить, что современность была по-философски ожидаема.
— Что до так называемой французской феноменологической линии, возвращения к теме телесности и роли тела…
- Вас интересует, видимо, поворот к теме, который начал Эдмунд Гуссерль, а оформил уже другой гений — французский феноменолог Морис Мерло-Понти? Последний, увы, не столь известен в Украине. Этот поворот действительно характеризует французскую феноменологическую линию, возвращение к теме телесности и роли тела. В частности, Фуко так же включает проблематику тела. Но опять же, Мерло-Понти его преподавателем. Фуко, кстати, высоко ценил лекции Мерло-Понти, который читал философам курс по феноменологической психиатрии в Сорбонне.
Если говорить о современности, главную идею философии можно охарактеризовать двумя словами — тело и коммуникации. Собственно, эти два слова включают все эти три поворота философии. Причем поворот к теме телесности оформился окончательно лишь в 1990-е годы ХХ века под названием «performatical turn», так называемый перформативный поворот, когда начали исследовать роль тела в формировании культуры и цивилизации. Почему важно вспомнить в этом контексте Гуссерля и Мерло-Понти? Без них было бы совершенно невозможно это сделать. Только концепция разумного телесного опыта у Мерло-Понти чего только стоит! Если роль личности в истории — до сих пор предмет спора, то роль личности настоящего большого учёного или философа бесспорна.
— Ваши прогнозы: что нас может ожидать в будущем?
— Я говорил о теле и коммуникации. Они прочно переплетены в нашем мире. И в первую очередь, конечно, это касается границ между человеческим и нечеловеческим. Коротко это можно определить по следующим направлениям. Во-первых, это техника, ее влияние на человека, на его телесность, ее способы существования. То, что мы сейчас называем проблемой трансгуманизма. Например, такая тема, как киборги-люди …
— Виртуальная реальность, когда человек полностью переходит в другое измерение?
- Да, и мы уже имеем и технические имплантаты, или человек сам себя определенным образом сознательно трансформирует …
— Протезы?
- Да, именно это. Протезирование, бесспорно чипирование, восстановление зрения (люди прозревают благодаря имплантации некоторых элементов) или начинают слышать. Философы не могут на это не реагировать. Так же это касается искусства. Например, появляется дизайн и дизайн-искусство То, что было в прежние времена было невозможно, поскольку в определенное время (в эпоху Возрождения) техника и искусство разошлись в своих задачах. Хотя постоянно по логике вещей соприкасались. Иллюстрация: когда грозный и всесильный глава СССР в войну выговаривал одному главе КБ за то, что он организовал у себя сектор художественного оформления самолёта (тогда не в ходу было слово «Дизайн»), тот ответил: «Я убеждён в том, что некрасивый самолет будет плохо летать!». Пришло время, когда этот вопрос не обсуждается, техника и искусство снова сошлись вместе. По крайней мере, явление дизайна и дизайн-искусство породили очень популярный техно-арт.
Далее — искусственный интеллект. Есть две альтернативные его версии. Первый — классический, более известен для всех (когда над ним начали работать логики и математики. Но он, конечно, имеет особенности символического контура, особенности собственно символического функционирования и связанные с этим программирования. Что такое искусственный интеллект? Это некая очень сложная программа. Но появляется альтернатива. Например, позиция розумной телесности, которую сформулировал Мерло-Понти, жестко критикует такой подход. Эта позиция гласит, что наш интеллект, наш разум – это не просто символический контур логических вычислений. Он включает в себя также телесное существование, тело. Это так называемая современная концепция «Еmbodied Mind» — воплощенный разум, который без тела не существует, разумность не существует сама по себе. И эта альтернативная версия также имеет много различных сторонников, и будет дальше существовать.
В конце концов, среди этих киборгов можно выделить тех, которые могут быть не только механическими, но результатом биологического клонирования: генетика так же рассматривает наследственность как информацию, коммуникацию, но биологического значения. Значит, их можно программировать биологически. Коммуникация, символ, тело … Насколько они связаны друг с другом, насколько это удачно или неудачно — покажет будущее, но все философы будут уделять внимание искусственному интеллекту.
— Вы сказали «символ» … Символ чего?
- Я сказал: символ и тело. Символ — это абстракт, а тело — это то, что нас размещает в мире, и связано это с биологической природой, насколько мы связаны с природой и насколько мы можем от нее оторваться. То есть, опять то же самое соотношение биологического и символического. Они снова между собой взаимодействуют. Например, можно вспомнить Жака Лакана — основателя структуралистского психоанализа. Он тоже пытался игнорировать телесность, и больше склонялся к определенному кибернетическому ответу, когда говорил, что человек — это некая машина, а эдипов комплекс – это, прежде всего, символический контур, которому мы принадлежим в своей наследственности.
Этика — еще одна сфера, где между собой опять же появляется понятие жизни как столкновение между телом и коммуникацией. Например, спешисизм (этика животных). Можем ли мы расширять права людей, распространяя их на животных? Как нам быть с ними? Отсюда очень популярным становится вегетарианство (веганство). Далее оно будет только становиться популярнее,исходя из этих соображений. И все не просто так. Оно включает в себя этот мотив — мотив сохранения жизни, переплетение тем человеческого сожаления, сопереживания и, на конец, разумного питания: насколько живые существа по имени люди должны есть других живых существ, с которыми они разделяют нашу планету.
Биоэтика. Имеет ли человек право на смерть? Право на жизнь он имеет, а на смерть — нет. То есть, в контексте права мы не можем это определить. В контексте этики это тоже проблема: вопрос самоубийства (с определенных позиций)…Установление факта смерти. Что считать смертью? Отключение аппаратов искусственного поддержания жизни и так далее. Вопросы, вопросы… Все это вопросы, которые еще больше обострятся, но так или иначе, вокруг них уже кружит масса томов написанных работ. И это будет только усиливаться. Особенно в связи с тем, что эти биологически культурные особые вопросы тела и коммуникаций распространились очень остро в политику. И в этом плане Фуко действительно пророк (его концептуализация биополитики, которая расширяется).
Сейчас мы как жертвы одновременно карантина и вируса (заметьте: одни жалуются на карантин, а другие — на вирус), хотя на самом деле это война именно между человеческим и животным. Насколько власть может использовать этот биологический момент для того, чтобы управлять людьми. То есть, вирус — это не только научный конструкт. Это уже и политический конструкт, и с этим тоже нужно считаться.
— Да, и как отметил академик УАН Олег Викторович Мальцев в одном из интервью, сегодня вирус COVID-19 стал элементом маркетинга по всему миру…
- Я даже больше скажу. Это способ переструктурирования экономики вообще, поскольку акцент будет сделан на биотехнологиях. И то, чего не хватало, стало очевидным. Любая биоинженерия выиграет от этого: продавать лекарства, продавать вакцины для прививки, технологии и так далее.
Наряду с этим также важно определить понятие «болезней цивилизации» — то, что будет также перспективным. Например, зависимость человека от виртуального мира, что влечет за собой комплекс психиатрических проблем, вызванных зависимостью от Интернета. Например, человек узнает, что у него украли телефон, или он забыл его и попадает в ситуацию, похожую на «изоляцию», что влечет за собой переживания чего-то очень страшного и даже ужасного. Кроме этого, разнообразная игромания людей, появление новых способов насилия. И все это возможно через Интернет. Уже известны случаи принуждения к насилию, к самоубийству через Интернет. Ужасающие ситуации! И с этим человечество также будет иметь дело.
Еще один момент, который важно выделить, это шизофренизация человека. В каком плане? В психиатрии это выглядит так: психиатры описывают пример, когда человек где-то был (допустим, он поднимался на какую-то гору), при этом он помнит, как называется эта гора, он помнит, какова ее высота, но совсем не помнит то, как он на нее восходил. То есть, человек запоминает абсолютно абстрактные вещи и не помнит того, что происходит с его собственным телом (как говорят психиатры, происходит «колонизация правого полушария левым»).
И, конечно, это симулятизация, когда доминирует виртуальность, и человек в конце концов больше доверяет симулякрам, чем собственно проверяет правдивость этого, и вообще ставит вопрос о реальности. Появляется легкость бытия, желание жить одним днем.
— В этой святи, ваше мнение том, что называется «Новый медийный тоталитаризм»?
- Да, это непременно следует отметить: именно — новый медийный тоталитаризм, который сейчас также осмысливается. Это собственно идеологическое конструирование мира, которое бесспорно связано с симулякром изоляции. Из-за этого у нас и такой информационный поток, по причине того, что в него заложен тоталитарный ресурс. Это явление также будет детализировано исследоваться, и здесь без постмодернистов, без их «диагнозов» и без их пророчеств совершенно невозможно.
— Вам, уверена, хорошо знакомы труды Жана Бодрийяра. Поскольку принято считать, что именно он первым ввел этот термин среди философов. Слыхали вы наверняка и миф о том, что Бодрийяр, используя слово «симуляция», ссылался на определенный отрывок из текста Танаха, в котором пророк Экклезиаст использовал этот термин. По прошествии 10 лет с той поры, когда Бодрийяр ввел это понятие и начал его употреблять в своих работах, в различных докладах и т.д., у других ученых возникли вопросы, они начали поиск в древних еврейских текстах слов этого пророка. И не нашли. Но уже прошло много времени с тех пор, термин этот стал постоянно применимым и принятым в научном обществе.. У Жана Бодрийяра есть даже такой труд под названием «Симулякры и симуляции».
- Да, понимаю, но бесспорно они все поднимали эту проблематику. Например, я рекомендую посмотреть труды Жиля Делеза, потому что у него вообще «симулякр» одно из центральных понятий. Просто у Бодрийяра мир более апокалиптический, если можно так сказать, а для Делеза — это попытка новой философии, опора для новой метафизики.
— Несколько слов о ключевых моментах философии постмодернистов ХХ века: что поможет точнее сориентировать это течение с точки зрения наиболее видных его представителей?
- Ответ на этот вопрос, кстати, делает ещё более понятной и роль Бодрийяра в этом течении постмодернистов. Постмодернизм философии держит акцент прежде всего на истории, на критике власти, делает ещё более понятным социальное развитие, критику культуры. Поскольку существуют еще методологические элементы: структурализм и постструктурализм. Начал бы я, как это ни странно звучит, с Жака Деррида. Если коротко, то ключевой в его философии была критика фоно-, лого-, фаллоцентризма. Это очень важный момент. При всей сложности, например, трактовка критики устной речи, ее доминирование в европейской культуре, и, например, доминирование логоса, все же эти доминации привели к фаллоцентризму. Более простым языком, это критика патриархальности, которая свойственна исторически и интеллектуально. Как раз идеи феминизма (разумного философского феминизма) мы можем найти прежде всего у Деррида. И я рекомендую современным людям его труды, чтобы возникло более глубокое понимание борьбы женщин, отстаивание женщинами их настоящего значимого места в культуре, а не как какого-то чудачества. Ведь даже мужчины во многих случаях возглавляли эту борьбу. Поэтому именно в этом контексте рекомендую обратить внимание на Деррида. Он напоминает, что непосредственно Руссо примерно в XVIII веке – первый из философов, кто отвел женщине достаточное место в философии. И именно этот век стал решающим не просто для разделения полов, а для формирования наших основных идейных гердерных ориентаций, поскольку до этого со времен Древней Греции женщины считались лишь «плохими» мужчинами.
Следующий философ Мишель Фуко. Да-да, Поль-Мишель Фуко, французский философ, теоретик культуры, историк. Может быть, в силу своих увлечений психологией и прежде всего историей (он ведь создал первую во Франции кафедру истории систем мысли), он всегда обращал внимание на ту коллизию, которая существует между властью и дискурсом. Что такое дискурс? Фуко полностью не дает ответа на это, но показывает, почему так трудно дать четкое определение этого. Причина проста — именно дискурс очерчивает любые определения терминов. В этом и суть проблемы. Это то, что задает диспозиции вхождения в языковой процесс. То есть, когда человек что-то говорит, он всегда является элементом какого-то дискурса, который уже в некоторой степени указывает и позволяет ему что-то говорить, а что-то не говорить. То есть, человек по-разному будете разговаривать с детьми, с академиками, с представителями власти или с коллегами. Также, безусловно, это разоблачение власти в любом виде (например, биополитика, которую я уже упоминал). Это крайне важный момент развенчания таких простых истин. Например, что «безумие, как психическое заболевание, всегда существовало». Это не так. Только, когда возникает медицинский дискурс, возникает психиатрия, психиатрический дискурс. До этого момента его не было. Это очень важный момент, который в своей философии описывал Фуко.
Следующий философ — Жиль Делез. Он, бесспорно, пророк Интернета. Его концепт «ризомы» во втором томе его труда «Капитализм и шизофрения» — это шедевр. Рекомендую к нему обращаться по этой тематике. Потому Делез — это действительно реальный философ, который предусмотрел эту виртуальную реальность, Интернет и так далее. Более того, известный всем фильм «Матрица» концептуально был взят собственно из идей в том числе Делеза. И в этом нет никаких сомнений, потому что виртуальность в фильме занимает очень важное место.
Следующий постмодернист — Ролан Барт. Концепт интертекстуальности и культуры как текста. Что это значит? Сейчас многие говорят о том, что все друг у друга что-то берут. К примеру, всякому начитаному человеку ясно, что великий русский баснописец Иван Крылов читал басни Ла Фонтена. Который, в свою очередь, наверняка что-то слышал о банях Эзопа. Некоторые современные литературоведы считают Александра Пушкина и Михаила Лермонтова переводчиками Байрона, Шиллера, Гейне и Шенье. Бесспорно, это критика концепции авторства и собственно выход на понятие текста. Это очень важно прежде всего тем, что термин «гиперссылки к тексту» был бы невозможен без этого философа. Рекомендую ознакомиться с его трудами, поскольку важны размышления об этом.
Следующим постмодернистом, которого уже упоминали, является Жан Бодрийяр. Он известен, конечно, не только из-за понятия «симулякр». Можно много говорить о симулякре и связанной с ним симуляции, но Бодрийяр показал главное, что такое симулякр, и как он должен пониматься. Главное в симулякре — это то, что человек вообще не задает вопросов о реальности. Он, по сути, живет без вопросов «что такое бытие?», «Что такое смысл жизни?» и тому подобное. Человек, как говорится, просто живет. Изо дня в день. И у него нет нужды в вопросах об истине, соответствии чему-либо, включения «критического мышления», как модно сейчас говорить. (Хотя при встрече с этим терминологическим оборотом мне всегда хочется спросить: «а какое мышление не является критическим?»).
Последний философ, которого я хочу отметить, был популярен в 1990-е годы, Жан-Франсуа Лиотар – франко-канадский постмодернист. Название его работы «Состояние постмодерна» как раз и дало название для целой эпохи, определило постмодерн тем, какой он есть. Важна идея Лиотара состоит в том, что он дал критику так называемых метанарративов. И объяснил, что их разрушение происходит от недоверия — люди уже не могут читать огромные романы, писать их, не могут даже думать такими огромными нарративами. Поэтому все измельчается. Помимо этого, Лиотар описал концепции информационного общества. Конечно не он один, но Лиотар был одним из главных в этом плане.
Это – если болем-менее кратко о ключевых идеях ведущих постмодернистов. Безусловно, их намного больше. Есть и американские постмодернисты и представители постмодерна из других стран (в частности из Германии). Я описал самые ключевые и значимые имена в постмодернизме, чьи идеи, по моему мнению, лежат в основе этого.
. Позвольте последний вопрос. И тоже – комментированный. Вы вспомнили фильм «Матрица». Известно, что концептуально в этом фильме большую роль сыграли труды Бодрийяра. Даже его книга была показана в одном из кадров фильма — «Симулякры и симуляции», как и сама идея того, что человечество, по сути, переходит в виртуальную реальность. Это один из тех прогнозов на будущее, которые вы озвучили, как один из вариантов развития ситуации. Это и само по себе предполагает, что человек в перспективе уже физически не будет жив в том плане, как мы привыкли. Яркий пример: человек, у которого заблокировали аккаунт в одной из социальных сетей, расценивает это как окончание жизни. Это очень яркая иллюстрация. Поэтому разрешите задать такой вопрос. Если посмотреть условно на всю философию, начиная с далеких времен, затем эпохи Возрождения, философы еще тогда говорили о том, что человек — это не только тело, но еще и определенная духовная составляющая. Поднимались достаточно весомые вопросы смысла жизни, значение смерти и тому подобное. И переходя в современный мир, в философию XX-XXI века, с тенденциями современности и прогнозами на будущее, где человек все чаще рассматривает себя исключительно как тело, и порой даже «деградирует» до состояния животного … На ваш взгляд, не приведет ли это к тому, что «Матрица» станет нашей реальностью, в которой человек действительно перестанет быть человеком в том смысле, как это принято?
- Возможно, отвечу неординарно, но об этом я уже говорил ранее и на своих лекциях в университете, обращая внимание на этот фильм. На мой взгляд, в фильме «Матрица», по крайней мере — в первой ее части, показан человеческий рай. Собственно, человек хочет ничего не делать, жить в иллюзии и все.
Что касается нашего будущего, как оно будет выглядеть — на самом деле, это уже другой вопрос. Потому что уже сейчас имеем неоспоримую критику того, что виртуализация не может вытеснить формы нашего телесного существования. Действительно, теряя собственное тело, мы теряем собственно и человечество, и человечность, и так далее. И даже современное искусство существует, как своеобразная терапия возвращения людей из этой виртуальности, что предлагают нам коммуникации (вплоть до того, что заставляют людей превращаться, перевоплощаться в роли животных для того, чтобы почувствовать свое родство с чем-то живым на планете). Это важный момент.
Я как философ не могу и не имею права давать каких-либо окончательных ответов. Только повторю с некоторой долей иронии о том, что в фильме «Матрица» изображен человеческий рай. В свое время такой философ как Ханс Блюменберг, феноменолог и германевт, задал вопрос о том, если культура – это постоянная работа контролирования и переработки тела, то где та граница, преодолев которую мы перестанем быть людьми? Когда мы станем роботами, изготавливающими себя? Чем робот отличается от человека? Тем, что роботы строят роботов, и что уже нет тайны тела. Человек напряженно стремится к «раю», в котором ему ничего не надо делать — только фантазировать в виде каких-то компьютерных симуляций, а за него в реальном мире все будут делать роботы. Или человечество сможет каким-то образом развить свою чувственность, которая не поддается пыткам нашей цивилизации, потому что эмоции и чувства становятся все более грубыми в мире, где важной является только передача информации. Вместо переживаний, которые могли бы быть, у современного человека зачастую наступает паника. Любая ответственность и этика должны основываться на каких-то тонких переживаниях в мире. Нам не хватает этой деликатности, чувственной деликатности, некой телесной разумности, которая в настоящее время стала более грубой, потому что техника уже не дает нам столько реальных возможностей для переживания мира. Еще Маршалл Маклюэн говорил, что «техника иногда нас заменяет». Но сейчас мы уже можем утверждать сквозь призму современных авторов — действительно техника, которую описывал Бодрийяр, средства массовой информации создают нам реальность, которая нами переживается нейтрально, то есть, не вызывает никаких эмоций, а значит не вызывает вопросов к этой реальности. Значит, человек начинает «тупо» смотреть телевизор, или «зависать» в Интернете и так далее. Этот процесс называется в современной теории культуры седитацией – обездвиживанием тела. И спасти нашу человеческую чувствительность, нашу телесность — такова одна из задач, стоящих перед современными философами, и человечеством, кстати, также…
Полная версия интервью доступна по ссылке
Подписывайтесь на наш Telegram канал: https://t.me/lnvistnik
Автор-журналист Майя Шнедович