ОТ РЕДАКЦИИ: Разговор о взаимоотношении науки, войны и мира сам по себе не нов. Споконвеку совершенно искренне стремясь к глубокому познанию сил природы на пользу человечества, серьёзные учёные на том или ином этапе открытий, бывало, обнаруживали себя в распоряжении политиков и военных. Даже когда изначально речь шла о чистой науке и об удовлетворении естественной любознательности настоящего мыслителя — вполне мирного человека доброй воли. Увы, таков он – ядовитейший парадокс природы общества, особенно очевидный в двадцатом и начале двадцать первого столетия. Искренне радуясь знакомству с учёным, предложившим «Вестнику» свой очерк, уверены в том, что он Вас заинтересует и в таком контексте, более чем актуальном сегодня. Будьте знакомы, читатель дорогой.
Материал этот вышел из-под пера Бориса Филановского. Автор — Учёный, доктор химических наук, специалист в области электрохимии, служит в Тель-Авивском университете Израиля. Будьте знакомы, читатель дорогой. Его детство можно назвать золотым постольку, поскольку очень дорого обошлось и ему лично, и его родным-близким, и землякам, и в конечном счёте – всему человечеству. Достаточно произнести два слова: «Ленинградская блокада». Чудом тогда выжил. После средней школы закончил (что тоже было, мягко говоря, не просто) знаменитейший Ленинградский Технологический институт. Тот самый, основанный в 1828 году и с которым связаны такие имена в науке как Д.И. Менделеев, Ф.Ф. Бельштейн, В.К. Зворыкин., А.Ф. Иоффе, Д.П. Коновалов, Ю.Н. Кукушкин, А.С. Зарайский, С.В. Лебедев, А.А. Петров и другие. Защитил диссертацию. Много работал в Научно-исследовательском институте научных приборов. Лаборатория Бориса Филановского в Санкт-Петербурге впервые в мире и в содружестве с Институтом Электрохимии имени Фрумкина Академии Наук СССР разработала уникальный Кольцо-диск (Ring-Disc). Сама идея такого электрода была выдвинута академиками А.Н. Фрумкиным и В.А. Левичем. А все научно-исследовательские действа и конструирование биопотенциостата проводились лабораторией Бориса Филановского. За это время он и его коллеги по лаборатории опубликовали около семидесяти работ в ведущих журналах Академии Наук СССР. При его соавторстве была издана книга по химии «Контактная кондуктометрия» — авторы: М.С. Грилихес, Б.К. Филановский (Л., Изд-во «Химия», 1980). Опубликована также статья в Советской химической энциклопедии (Сов.хим.энцикл., т.2. М. 1990). Борис Филановский был также членом региональной группы Комиссии электрохимических инструментов Академии Наук СССР (1985-1990). Такова, если коротко, первая часть его биографии. Между ней и следующей частями, конечно же, имелись некоторые пространство и время, достойные отдельного повествования. Здесь же и пока да будет вам известно, что в дальнейшем Борис Филановский работал в Национальной физической лаборатории Израиля (Иерусалим), которая фокусируется на точных измерениях. Например, их работа по измерению pH легла в основу нового израильского стандарта pH.
Далее Борис работает в американо-израильской стартап-компании «Медис-Эль», в которой они сосредоточились на применении им и его коллегами электрохимических методов в новом типе топливных элементов. И параллельно ведут научно-исследовательскую работу по обнаружению следов взрывчатых веществ в воздухе. Борис Филановский и его коллеги получили патенты США на топливный элемент и на их новый метод обнаружения следов различных типов взрывчатых веществ в одном образце. После запуска этого проекта Борис Филановский вернулся к академической работе в Тель-Авивском университете (химия). В это время он принимал участие в научно-исследовательской работе по созданию перспективного топливного элемента New Energetics Fuel cell на основе недорогих катализаторов из неблагородных металлов. Он и его коллеги установили, что наночастицы Cu демонстрируют высокий каталитический эффект. Борис и его коллеги показали, что наночастицы Cu являются более мощным катализатором по сравнению с классической Pt. В результате совместно с коллегами он получил два патента США на их систему.
В то же время Борис вместе с коллегами продолжает работу над детектором взрывчатых веществ. Они разработали новый электродный материал и получили на него новый патент США. На данный момент учёный со своими коллегами работает над новым применением их открытий в электрохимии для получения H2-энергии. Фактически работа основана на их предыдущем опыте в этой области. Борис Филановский совместно с коллегами опубликовал несколько статей о новых результатах в области H2-энергетики в научных журналах самого высокого уровня. Они продолжают работу по применению их электрохимических методов к различным задачам, включая новые и неожиданные вызовы. Материал данного автора, представляемый Борисом Филановским, нашему читателю откроет ещё одну грань его творчества – исследования в области истории науки.
ДВА ГЕНИЯ — ДВЕ СУДЬБЫ…
Фриц Габер
1.
Первою Мировую Войну Германия должна была проиграть в 1915 году. Нет, с порохом и сталью у немцев было всё в порядке. Герр Крупп исправно поставлял вооружение. Одна Большая Берта (пушка калибром 420 мм, вес снаряда 810 кг, дальность 9300 метров) чего стоит. Речь шла об урожаях. Почва в Германии небогатая. В основном суглинки. Урожай зависит от удобрений.
Вообще-то агрохимия появилась ещё в ХIХ веке именно в Германии. Основал эту науку великий Юстус Либих. Он установил, что добавка в бедную немецкую глинистую почву простых солей калия и азота по меньшей мере удваивает урожаи. Так бы и шло, кабы не селитра.
Была только одна небольшая проблема. У немцев не было селитры. Чилийскую селитру, как нетрудно догадаться, надо везти из Чили. Через Атлантику. А Атлантика перекрыта Большим флотом Великобритании. Тут бы и вспомнить популярное у нас в послевоенной школе на Сенной слово *Капут*.
Ан нет. Появляется химик Фриц Габер (Fritz Haber). И спасает Германию от голода. Он получил аммиак из воздуха. То есть из ничего. Как тот фокусник вытащил кролика из шляпы. Всем известно, что воздух на 80% состоит из азота. Только никто (до Габера) не понимал, как связать азот. Уж больно этот газ инертен. Нужно получить соединение азота с водородом. А уж дальше дело техники.
Габер действовал методом кувалды. Что нужно сделать, если реакция не идёт? Заставить. И Габер заставил. Он повышал давленные и температуру, пока не добился успеха. Реакция проходила при огромном давлении и высокой температуре (реакторы делали из крупповской стали). Прошло больше ста лет, а аммиак до сих пор получают методом Габера-Боша. Если кому интересно, можно привести уравнение реакции (очень простое):
N2+3H2 (t=500 C +P=350 at) à2 NH3 (1909)
«Утверждается, что двое из каждых пяти ныне живущих землян самим фактом своего существования обязаны открытиям, сделанным этим блестящим немецким химиком. И того же самого химика сегодняшние немецкие студенты называют убийцей» (К. Боулби, Би-би-си, 2011). При этом не имеет значения простой факт, что синтез Габера дал жизнь миллиардам. Разумеется, кто спорит — Габер был инициатором применения химического оружия, в результате погибло несколько тысяч солдат. Он совершил военное преступление. Но всё же, всё же.
2.
Фриц Габер родился в 1868 году в городе Бреслау (на тот момент Германия) в состоятельной семье коммерсантов. Семья была еврейской, да к тому же хасидская. Учиться Габер начал в Берлинском университете, затем в 1887 году перешёл в Геттинген, учился у самого Бунзена (да, да, у того самого). После армии патриотически настроенный студент вернулся в Берлин, где и закончил образование. В 1891 г. Габер защитил диссертацию в Берлинском университете и стал доктором философии. По словам Р. Вильштеттера (был другом Габера) Фриц вплоть до 1898 г. производил на окружающих впечатление необыкновенно энергичного молодого человека с довольно заурядными способностями.
Но Габер умел добиваться своего. Он заинтересовался процессом синтеза аммиака. «Не можешь — научим, не хочешь – заставим», такой солдатский подход в руках гения (а Фриц Габер без сомнения был гением) оказался плодотворным. В результате из воздуха (фактически из ничего) он получил удобрения. Этой технологии производства удобрений оказалось достаточно, чтоб прокормить не только Германию, но и миллиарды людей во всём мире. Я об этом уже поминал, но не худо и повторять. Неправ был Нобелевский лауреат Вильштеттер. Он был выдающимся учёным, но как писал дедушка Крылов «слона-то он и не приметил».
3.
Дальше – хуже. Потом, в 1915 году, увы, Фриц Габер пал жертвой имперской пропаганды. Он примкнул к ура-патриотам. Крупные учёные в припадке патриотизма в 1914 году выступили за войну. Сам Нернст (уравнение Нернста) вместе с Рентгеном (Х-лучи), Планком (постоянная Планка), Освальдом (закон разведения Освальда), Габером (синтез аммиака) и другими коллегами подписал манифест национал-патриотического толка «К культурному миру». «Во время войны немецкий учёный должен помогать своей стране».
Габер стал заниматься отравляющими газами. И Габер добился успеха. Нет, он не был людоедом. Он просто желал победы своей стране. В короткое время и с наименьшими жертвами. В апреле 1915 года в окрестностях Ипра специально обученная команда открыла баллоны с хлором (там были будущие нобелевские лауреаты: Отто Ган, Джеймс Франк и Густав Герц). Густав Герц был к тому же лауреатом Сталинской премии 1951 года. Таковы гримасы истории.
Немцы знали, на что шли. Они сознательно нарушили Гаагскую конвенцию 1907 года. За пять минут в англо-французских войсках было выведено из строя 15000 человек, из которых 5000 погибло.
Господь отомстил. Немедленно. Через несколько дней, супруга Габера Клара Иммервар (первая в Германии женщина — доктор химии) выстрелом из револьвера мужа покончила с собой. Она-то знала действие хлора на человека. И представляла страдания людей. Более того. Единственный сын четы Габер покончил с собой (1946 год, США). Что можно сказать по этому поводу. Ничего. Любой комментарий будет выглядеть по-дурацки. Даже сочувствие неуместно.
4.
Дальнейшая судьба человека, избавившего человечество от голода, печальна, если не сказать — трагична. После поражения стран Оси в 1-й мировой войне Габер пытался наладить процесс добычи золота из морской воды. Он предполагал помочь Фатерлянду выплатить чудовищные репарации странам Антанты. Из этой затеи ничего не вышло. Подвела аналитическая химия. Содержание золота в морской воде оказалось почти на 3 порядка ниже, чем необходимо было для экономически окупаемой технологии Габера. Повторить алхимический фокус (золото из ничего) судьба ему не позволила.
И когда НАЦИ пришли к власти, профессор лишился работы. Ему предложили уволить сотрудников с еврейской кровью. Профессор не разобрался в ситуации. Иначе как могли партайгеноссе понять ответ Габера, что он подбирает сотрудников по деловым качествам. Ему нет дела до того, кто были бабушки его химиков.
Камрад не понимает. Геноссе профессору было строго указано. Самого Габера, правда, не тронули (чисто конкретно), но это и не потребовалось. Он был вынужден уволить всех сотрудников-евреев и с полным основанием опасался за безопасность своих родных. Заступничество крупнейших немецких учёных не помогло.
Вскоре Фриц Габер написал заявление о своём уходе с должности директора Института физической химии и электрохимии Общества кайзера Вильгельма. И в августе 1933 года покинул Германию.
5.
Спасение пришло с неожиданной стороны. Руку помощи протянул его злейший конкурент – именитый химик, работавший во время Первой мировой войны на Англию, — доктор Хаим Вейцман. Доктор Вейцман предложил и наладил необходимый для Англии биосинтез ацетона для бездымного пороха (но об этом ниже). Вейцман выступил с предложением Габеру возглавить в подмандатной Великобритании Палестине исследовательский институт в городе Реховот (ныне Институт Вейцмана). Габер принял предложение, но по дороге, увы, скончался. Похоронен в Швейцарии.
Остаётся только добавить, что под руководством Габера был разработан инсектицид, включавший циангруппу в состав молекулы. Это вещество называлось Циклон А. Нацисты его усовершенствовали (старались, суки). Под названием Циклон Б этот цианид применяли для уничтожения людей в газовых камерах.
Доктор Хаим Вейцман
Начнём с главного – по свидетельству премьера Англии Ллойд Джорджа — доктор Вейцман спас Англию. В начале войны Англия столкнулась с нехваткой кордита (бездымного пороха). Для производства необходим был растворитель – ацетон. Поставки ацетона шли из США. С начала войны поставки практически прекратились. Атлантику перекрыли субмарины Кайзера Вильгейма. Ацетон стал тем, что англичане называют *bottle neck* — бутылочное горлышко, т.е узкое место.
Доктор Вейцман в 1915 году разработал и наладил технологию производства ацетона путём ферментации растительного сырья. Для этого он путём селекции вывел специализированный микроорганизм, который позже получил название *бактерия Вейцмана*. Он работал в университете Манчестера. Читал лекции по органической химии. Но при этом не бросал биохимию. Вейцман стал специализироваться по процессам ферментации. И достиг успехов – да каких.
26 марта 1949 года
Доктор Вейцман предложил решение. Предоставим слово ему самому.
«Лорд английского Адмиралтейства Уинстон Черчилль задал тогда вопрос, требующий ясного, делового ответа: «Доктор, нам необходимы тридцать тысяч тонн ацетона. Можете вы их сделать?..». Как потом вспоминал Вейсман, эта цифра привела его в такой ужас, что он хотел бежать. Однако он понимал, что для корабельных пушек Великобритании нужен бездымный порох, который без ацетона получить нельзя, и потому ответил: «Да».
У этой работы есть предистория. Вейцман за несколько лет до описываемых событий (совместно с Фернбахом из института Пастера) принимал участие в работах над получением синтетической резины путём сбраживания углеводов для фирмы «Strand & Graham». Тогда Вейцман впервые столкнулся с бактерией, которая впоследствии получила название *бактерия Вейцмана*. Не будем утомлять читателя лишними подробностями.
Только одна деталь. Сырьём для ферментации служил крахмал. Во время войны приходилось экономить пищевое сырьё. Тогда возникла идея использовать вместо крахмала конский каштан. Английские школьники стали собирать каштаны. Несъедобные каштаны заменили крахмал. Так школьники помогали в военное время своей стране.
В конце концов Вейцману удалось наладить процесс ферментации и получить ацетон в нужных количествах. Тем самым решить проблему. Кордит (бездымный порох) для корабельных пушек поставлялся в необходимых количествах. Это позволило Англии выиграть войну.
Но Вейцман (в отличие от зацикленного на ура-патриотизме Фрица Габера) был прирождённым политиком. Он мечтал о создании еврейского государства в Палестине. В то же время он был реалистом и прекрасно понимал, что при его жизни эта мечта не может осуществиться. Но химик Вейцман волею судьбы оказался спасителем Англии. Для политика Вейцмана открылись необычные перспективы. И он не преминул ими воспользоваться.
Опять предоставим слово нашему герою. Именно тогда английский премьер Ллойд Джордж сказал ему: «Вы оказали выдающуюся услугу отечеству, и я собираюсь рекомендовать вас Его Величеству для представления к награде». И именно тогда будущий первый президент Израиля гордо произнес историческую фразу: «Мне ничего не надо для себя лично. Но я хотел бы попросить кое-что для моего народа».
Тогда-то 2-го ноября 1917 года (почти 7 ноября) появился документ, известный как Декларация Бальфура. В ней содержались некие гарантии Британского правительства о предоставлении евреям возможности создать национальный очаг (дом) в подмандатной Англии Палестине.
Это важно. Приводим цитату из декларации Бальфура: «Правительство Его Величества с одобрением рассматривает вопрос о создании в Палестине национального дома (очага) для еврейского народа, и приложит все усилия для содействия достижению этой цели».
6.
Хаим Вейцман родился 27 ноября 1874 года в городке Мотоль (недалеко от Гродно) в многодетной еврейской семье. Первоначальное образование мальчик, как тогда водилось у евреев, получил в хедере, затем окончил реальное училище в Пинске. Дальнейшую учёбу продолжил в Германии, в Дармштадте в Политехническом институте, а затем в Королевском техническом колледже в Берлине. Он завершает своё образование в 1899 году, получив докторский диплом во Фрибурском университете в Швейцарии. В 1901 году он получает должность преподавателя биохимии в Университете Женевы. В 1904 году он получает приглашение от Манчестерского университета и переезжает в Англию.
Это только одна сторона многогранной деятельности Вейцмана. Параллельно с профессиональной работой Вейцман становится одним из активных участников Сионистского движения. Он стал ярым сторонником основоположника сионизма Теодора Герцля. Уже в 1899 году он принимает участие в работе Второго Сионистского конгресса в Базеле. Однако скоро наступают трудности. После некоторых идеологических расхождений с Герцлем Вейцман и его единомышленники создают Демократическую фракцию внутри сионистского движения. Уже в это время Вейцман выступает с идеей создания еврейского университета в качестве духовного центра сионизма. По инициативе Демократической фракции в программу Всемирной сионистской организации после Пятого Сионистского конгресса был включён пункт о национальном воспитании.
Перечисление заслуг Хаима Вейцмана заняло бы не одну страницу. Но ведь политику Хаиму Вейцману (ведь он стал первым президентом Израиля) посвящена не одна монография. Поэтому мне не хотелось повторять того, что каждый может прочесть в Интернете. Просто хотелось бы остановиться на следующих фактах. Во время Первой мировой войны (WW1) Габер работал на Германию. Он создал технологию синтеза аммиака. Из воздуха. Опять-таки, по сути дела, из ничего. Что позволило Германии продержаться в войне долгие четыре года. Однако по его инициативе впервые было применено химическое оружие (1915 год, Ипр). Факт позорный. Недаром в современной Германии в студенческой среде ему приписывается репутация убийцы.
С другой стороны, доктор Вейцман работал на победу Антанты. Его технология получения ацетона (по свидетельству премьера Англии Ллойд Джорджа) была одним из факторов, обеспечивших победу Англии в войне. Казалось бы, между этими учёными не может быть ничего общего. И тем не менее, в 1933 году (прошло всего 15 лет после страшной войны) именно представитель враждебной Антанты доктор Вейцман предлагает Габеру почётный пост профессора в подмандатной Англии Палестине. Независимо от того, какими соображениями руководствовался доктор Вейцман, это был поступок. Надо сказать, что доктор Вейцман несколько раз номинировался на Нобелевскую премию, но лауреатом так и не стал.
Автор этого малохудожественного произведения сам химик. Я много лет работаю на химфаке Тель-Авивского университета. Поэтому у моего очерка такой химический уклон. Крайне редко приходится слышать о таком случае. Когда один талантливый исследователь приглашает конкурента (не менее талантливого) на место, которое могло бы стать запасным аэродромом для него самого. Такая широта души дорогого стоит.
Мы следим за литературой. Например, мы закончили разработку электрохимического сенсора на следы взрывчатых веществ в воздухе. До взрыва. Отчасти наша работа базируется на электрохимических исследованиях профессора Габера, ведь он одним из первых исследовал кинетику катодного поведения взрывчатых веществ (ВВ) на основе нитро-ароматических соединений. Мы передали нашу разработку со всеми нашими патентами США в старт-ап. Ждём серии.
7.
Вторая мировая война (WW2) началась для Англии крайне неудачно. После поражения Франции в июне 1940 года Англия осталась один на один с гитлеровской Германией. США вступили в войну только после Пёрл-Харбора. Доктор Вейцман принял участие в борьбе с нацизмом. В начале 1942 г. Вейцмана пригласил к себе посол США в Великобритании и передал пожелание президента Рузвельта, чтобы Вейцман прибыл в США для организации научно-исследовательской работы по проблеме синтетического каучука.
Вейцман предложил путем ферментации маиса получать бутиловый спирт, последний превращать в бутилен, а из него получать бутадиен (который является основой каучука).
Принятый ранее в США процесс был основан на переработке нефти, являлся трудоемким и требовал больших финансовых затрат. Кроме того, как показал Вейцман, бутадиен, полученный из нефти, не обладал необходимой чистотой, что снижало качество каучука» (сайт «Вейцман»).
Вейцман понёс во время войны невосполнимую личною потерю. Сын самого Вейцмана, Михаэль, сражавшийся добровольцем в военно-воздушных силах Великобритании, погиб в феврале 1942 года.
8.
Может быть нужно упомянуть о судьбе родных Вейцмана, оставшихся в СССР. Мы все дети Страны Советов, поэтому судьба наших соотечественников не может быть нам безразлична. Итак, братья и сёстры. В семье 12 детей дожили до зрелых лет. Шесть сестёр и четыре брата добрались до Израиля.
Мария Вейцман с мужем инженером Савицким и брат Самуил остались в СССР.
В 1939 году «за шпионаж в пользу Великобритании» был расстрелян Самуил Вейцман — инженер и бывший зампредседателя центрального правления ОЗЕТ (Общества земельного устройства еврейских трудящихся).
Мужа Марии посадили в 1949 году. За что? Не стоит даже задавать такой вопрос. А вот с арестом самой Марии вышел казус. Ордер на арест старого врача Марии Вейцман был подписан 10 февраля 1952 года. Почти за год до смерти Сталина. Врагу народа пенсионерке Марии Вейцман дали пять лет. Но её (и мужа) пришлось выпустить из тюрьмы после смерти *вождя всех народов*. Однако только после того, как в СССР приехала на выручку вдова президента Израиля Хаима Вейцмана, в 1955 году семья Марии Вейцман получила наконец разрешение на эмиграцию в Израиль.
9.
В заключение стоит привести оценки деятельности двух учёных, явившихся спасителями своих стран во время Первой Мировой войны.
Оценка творчества и личности Габера принадлежит Альберту Эйнштейну. Ведь Эйнштейн хорошо знал его и по свидетельству многих был близким другом Габера. Эйнштейн так отозвался о Габере: «Это трагедия неразделённой любви. Габер любил Германию. Это была любовь без взаимности».
Оценку вклада доктора Вейцмана в победу Антанты характеризуют слова, приписываемые Уинстону Черчиллю: «Вейцман помог нам выиграть войну. За это мы подарили ему Иерусалим. Который, кстати, нам никогда не принадлежал».
Может, стоит припомнить слова самого Вейцмана, что «чудеса иногда случаются, но над этим приходится очень много работать».
Автор Борис Филановский
Подписывайтесь на наши ресурсы:
Facebook: www.facebook.com/odhislit/
Telegram канал: https://t.me/lnvistnik
Почта редакции: info@lnvistnik.com.ua