К.К. – Теперь самое время вспомнить легкоатлетический матч СССР-США на одесском «Черноморце». Почему мы проиграли? И почему ты в нем не участвовал?
Н.А. – Во-первых, это был юношеский матч.
К.К. – Но ты не был даже в оргкомитете и судейсой коллегии.
Н.А. – Я выступал в 70-ом на матче СССР-США в Ленинграде.
К.К. – Ну, по крайней мере, ты знал о том, что он проходит матч на «Черноморце».
Н.А. – Меня, по-моему, даже в Одессе не было. Мы на сборах были. Это же разные соревнования! Тем более, юноши и взрослые.
К.К. – Да, но тогда было сказано, что мы заделаем эту Америку запросто, что важно было тогда на политическом уровне. И продули американцам. Тогда говорили, что это из-за горбачевских дел, потому что снизились общие результаты…
Н. А. – Вероятно, имелся в виду не Михаил Горбачёв, будущий президент.
К.К. — Конечно, мы помним председателя одесского облспорткомитета Горбачёва и его проект одноведомственных центров. То есть, специализация разных спортобществ по видам спорта.
Н.А. — Я не знаю, из-за каких дел мы проиграли тот матч «СССР-США». Мое личное мнение: спорт был запущен у нас в Одессе после того, как были введены те одноведомственные центры, о которых ты вспомнил. Это — по моему личному мнению.
К.К.– Но базу подводили такую, что если сосредоточить в разных обществах определенные виды спорта и сосредоточиться на них, то, конечно…
Н.А. – А кто будет готовить смену? Кто будет готовить, если все деньги, как говорили, дадут на высший спорт? А внизу что?
К.К. – Вопрос стоял о политике. Вопрос стоял об Олимпийских играх, о мировых рекордах.
Н.А. – Ну, так это разовое все! Инъекция разовая. А дальше что? Эти уходят, а кто придет? Ну, кто придет? Ведь у нас раньше были большие сети и ловили все, а потом давали лучшее. а тут, получилось, сеть вот такую маленькую сделали, и что там ловить? Там нечего ловить! Там мало людей пришло в спорт. Очень мало по сравнению с тем, что раньше было. Я же говорю, мы раньше встречались по 10 человек только на прыжках в высоту. По 10 человек было на чемпионате Украины только по одной высоте. Мы друг друга знали, в Одессе все время. И чемпионат был очень интересным. А потом так получилось. Они обязаны были развивать эти виды спорта. «Локомотив», «Авангард», «Буревесник». Кто там ещё – «Спартак», «Колос»… Я ж помню, как это все было. А потом всё! Раз – и «не надо», «не надо». Все секции были закрыты, и никто этим не занимался. А дело в том, что разные ребята приходят – есть очень перспективные, есть не очень перспективные. Проходит время, и они чего-то добиваются. А тут неперспективный – сразу выбыл, зачем он нужен, если он ничего не покажет? А там многие не показывали ничего.Конечно! И вот поэтому это все и ушло.
К.К. – Но на международной арене это отразилось положительно.
Н.А. – Один год. Вот когда мы выступали, один год получилось, что вроде как деньги, которые должны были распределить по всем, а тут они сконцентрировались в одном. Я по себе не помню, чтоб, допустим, больше сборов у меня было. У меня как были сборы по сборным командам страны, так они и остались. Я в принципе, как и Яша, давал очки нашему городу, а все платили там, не здесь. Здесь они только сливки собирали и говорили о том, что «Вот мы…». «А что вы? Что вы сделали? А ничего не сделали в принципе!»
К.К. – Собственно, особых условий не было. Я даже помню, вернемся к злополучному матчу СССР-США, скандал был огромный, потому что приезжали же американцы, где-то их селили, наши приезжали. Но потом, оказалось, их поселили в гостинице, там, на «Динамо» со стороны берега, помните?
Н.А. – Американцев там поселили?
К.К. – Нет. Американцев – нет. Наших. Но они сдружились, ходили к нашим в гости. И фонарели! Там ничего не было. Никаких удобств. Спортсмены, пардон, ходили в кусты…
Н.А.- Но я не в курсе – в матче не участвовал.
К.К. – Но Москва обратила внимание, что все-таки надо создавать спортсменам условия. Ну, что это такое – спортсмен в международном (можно сказать – в межконтинентальном) матче легкоатлетическом стоит в очереди в душевую с холодной водой и ходит отправлять нужду в кусты? И спортсменка – тоже.
Н.А. – Дело в том, что в свое время к нам приезжал начальник управления легкой атлетики Азарий Семенович. Вот он приехал, а у нас не было тогда в Одессе манежей. Зимой мы тренировались в зале в основном или на воздухе. Вот здесь мы бегали, здесь, на берегу, метали диски. Иногда зимой диск залетал в воду, и мы раздевались, ходили доставать диск.
К.К. – А там, помнится, и диском кому-то попало по башке. Помню, на стадионе «Динамо» кто-то метнул.
Н.А. – Да. Было такое. Я даже скажу, кому. Он умер, а сейчас его дочь – доктор наук. Фаросян. И дал Щупляков. Он метнул диск, а там солнце было, и он не видел. А Щупляк в секторе стоит, огорчился, кричит: «Зас…нец! Диск полетел бы дальше». А тот весь в крови.
К.К. – Так что, все-таки, обратили внимание в конце концов…
Н.А. – Так вот я говорю, Азарий Семенович приехал сюда: «Ну, как ты? Тренируешься?» Я говорю: «Да все нормально. Вот манежей нет». Он говорит: «Коля, в Москве сколько манежей – и у нас нет ни одного москвича-олимпийского чемпиона! Зачем вам манежи? Вы и так молодцы. Тренируйтесь здесь». А как раз в это время… Раньше ж зимних стартов у нас как таковых и не было, негде было выступать, а потом начали появляться манежи.
К.К. – Вы общались с заграничными коллегами… Ведь у нас спортсмен-то особенно и денег никаких не получали… Талоны давали, правда, на питание.
Н.А. – У нас все были на государственной стипендии.
К.К. – Но это не ниже КМС.
К.К. – Причем тут КМС? Причем тут кандидат и мастер спорта? Ты мог быть мастером спорта международного класса и сборной команды страны – такое ж тоже могло быть.
К.К.– Ну, талоны получали. Но американцы-то не талоны получали.
Н.А. – Я скажу, в этом отношении нельзя сравнивать Америку с нами. У них там своя система была, а сегодня они считают, что лучшая система была у нас. Но у нас такая система была, что…
К.К. – Что-то было и хорошее, да. Кстати, талоны-то были… Что ты мог с этими талонами сделать?
Я.Ж. – Пойти, обменять на деньги, причем какую-то сумму отдать для того, чтоб ее дали деньгами, отоварили ее. Я был ШВСМ, ты был тоже ШВСМ. Давали тебе талон или не давали?
К.К. – Сумма?
Н.А. – Разные были талоны. По 4,50 были талоны, по-моему, самые дорогие в те годы.
К.К. – И ещё: в чем секрет небольшого стадиона «Динамо» в Одессе. С «Черноморцем» не сравнить. Да и со «Спартаком». А в один период дал такой урожай чемпионов и призеров. Некоторые связывают это с патронатом начальника ГУМВД, который был председателем облсовета «Динамо». И с интересом председателя УКГБ.
Н. А. – Они вообще никакого отношения к этому не имеют, к сожалению. Ни тот, ни другой.
К.К. –Это ведь не ДСО было, а ФСО, ведомственное общество.
Н.А. – И что из этого, что ведомственное? Что, кто-то имел из ГУМВД к нам отношение?
К.К. – Был Гайдамака, комиссар милиции второго ранга, начальник ГУМВД и председатель нашего облсовета. И комиссар милиции третьего ранга Буланенков. И полковник Водько. Они часто приезжали на «Динамо», вникали во всё…
Н.А. – Ну, так что, что приезжали? Ведь дело в том, что все, что касалось «Динамо», строительства, развития, в свое время все давало ЦС «Динамо», ЦС в Москве. Это там обладали деньгами и давали команду, чтоб строить, и давали деньги. А что местные могли сделать? Ничего.
К.К. – А вот урожай, все-таки, был на «Динамо». Урожай большой – олимпийский. И огромные стадионы могли позавидовать.
Я.Ж. – А стадион это был шикарный и сегодня он один из лучших. В свое время здесь летом с удовольствием приезжали, я уже не говорю про осень, когда практически все время проводилась спартакиада войск Комитета госбезопасности. Да, у нас в Одессе проводилась. Это со всей границы Советского Союза приезжали сюда. Здесь народ получал удовольствие от общения, от этого моря, от обстановки, которая была вообще здесь на стадионе, я даже скажу, от того вина, которое здесь продавалось. Они получали удовольствие, они друг друга не видели год. И стадион был очень уютный. Обстановка, конечно, очень интересная была, и все с удовольствием общались здесь. Таких стадионов практически ж нигде нет – в центре города, море.
Н.А. – Я просто говорю о том, что это стадион был чисто легкоатлетический. В футбол, баскетбол – мы все играли. Я и остался в легкой атлетике, потому что Кацман много давал баскетбола, футбола. Если б не давал, я ушел бы. Мне неинтересно было в легкой атлетике. Просто неинтересно. К сожалению. А вот он легкую атлетику разбавлял игровыми видами. Вот это и привлекало многих.
К.К. – И наконец: что посоветуете, пожелаете будущим Железнякам и, Авиловым, сегодня делающим первые, вторые, третьи шаги к пьедесталу?
Н.А. – Я посоветовал бы нашим руководителям вернуться к тому, что было при Советском Союзе. Ведь самое лучшее можно было оставить и дать возможность развиваться спорту, не самими спортсменам и тренерам, а чтобы государство поддерживало и давало возможность развиваться.
К.К. – В армию брать некого.
Н.А. – Отжаться не могут. Ты посмотри нормативы, которые были раньше в школе, а сейчас они все время все сокращают-сокращают. Вы ж видите, вот мы сидим, у нас нет телефонов. Обычно все сидят с телефонами. Вот они все чемпионы по телефону, по переговорам, по узнаванию чего-то нового. В первую очередь, конечно, нужно заниматься здоровьем, а здоровье возможно только, если будет правительство поддерживать. А сейчас какое здоровье, если за все надо платить? За все. За любую секцию надо платить. Если не будешь платить, то в принципе и тренер не будет работать, потому что у него денег не будет. Поэтому я, конечно, пожелал бы нашим руководителям больше уделять внимание нашему юношескому спорту. Я сейчас смотрю Олимпийские игры – там многие шумят, кричат, сколько людей выполнили норматив. В Советском Союзе норматив на Олимпийские игры не значил, что ты попал туда, они еще смотрят, что ты можешь там завоевать и надо ли на тебя тратить деньги. Лучше эти деньги отдать детям, которые в дальнейшем покажут результаты и будут чего-то добиваться.
К.К. – Яков Ильич, и все-таки здоровье – это пожелание, а речь о том, что посоветовать. Может быть, посоветовать не ступать на эту стезю, а подальше держаться, или все-таки идти по этой, так сказать, тартановой дорожке?
Я.Ж. – Понимаешь, у каждого своя жизнь. Мы жили в свое время, у нас были свои стимулы, свои интересы. У ребят сегодня немножечко как-то сдвинулось все это. Сегодня в спорт, на легкую атлетику, например, не затянешь. Все идут в модные виды спорта, такие как восточные единоборства.
К.К. – Хотя лёгкая атлетика – теоретически — королева спорта, да? А на самом деле… Не королева? Золушка?
Н.А. – Почему в футбол идут многие. Ну, футбол – а основа какая! Лёгкая атлетика. Это ж основа всего спорта! Это легкая атлетика, бег, прыжки. А этим никто не занимается. Причем, родители говорят: «Сколько надо платить?» «Это бесплатно». Они говорят «Мы подумаем» и больше не ходят.
К.К. – Кстати, ведь ОФП если взять, общефизическая подготовка легкая была в основе даже для шахматистов.
Н.А. – Все футболисты, волейболисты, баскетболисты пользовались услугами тренеров по легкой атлетике. Практически на стадионе «Динамо» проводили физподготовку наши легкоатлетические тренеры.
К.К. – Итак, что же? Вот они все перед тобой, выбирают себе путь. Пытаются стать на эту стезю, а говорят, что там «Видите, как бывает, поворачивается все? Может, не надо?»
Я.Ж. – «Ищите и обрящете». Потому что в этом плане смотреть нашими глазами тех лет на сегодняшних ребят, мне даже их в какой-то степени не то, что жалко. Может быть, у них действительно другой путь какой-то для достижения каких-то целей, но у них нет этих целей, которыми мы фанатировали.
Н.А. – На закате своей спортивной карьеры я очень часто приходил сюда, в футбол играл и очень часто встречался с Яковенко. И вот мы приходили с ним на стадион, и он говорит: «Ну, посмотри! Тепличные условия, сидят дети, закутанные все, с родителями, с термосами. Ведь футболистами стали те, кто были беспризорниками в принципе, сами себе предоставленные. Они приходили в холод, в мороз. Вот они ходили, бегали. Все наши футболисты известные одесские не с этого начинали. А у нас начинают именно с этого, а потом говорят “А когда он в команду попадет?”. А этот ребенок только пробежал – уже замерз, уже хочет горячего пить». Поэтому ничего этого не будет. К сожалению, у родителей многих ребят, которые даже могли бы заниматься, что-то показывать, нет денег. Нет денег, чтоб заниматься. Ведь футбол, волейбол, баскетбол – это все сейчас платное. Единственное, что не платное – это легкая атлетика, и то туда даже бесплатно никто не идет. Поэтому очень тяжело сейчас ориентироваться на эту молодежь. Молодежь совсем другая стала, не такая как была. Мы-то все по себе судим, как у нас было, а я даже со своими внуками, 14 лет старшему, говорю…
К.К. – И все-таки, Николай Викторович и Яков Ильич, когда вы стояли на пьедестале мирового уровня, слышали гимн страны и видели, как поднимался флаг. Все-таки кое-что вы чувствовали.
Н.А. – Мы говорим сейчас о той молодежи, которая пришла, — что она чувствует. У нас же сейчас получилось так, что некоторые говорят «А я не буду выступать со сборной». Такое у нас могло явиться в голову кому-то в свое время в Советском Союзе – «Я не буду выступать за сборную команду страны». Как это могло быть? Мы так воспитаны были. Для нас этот гимн – это было всё, это наша страна! Помню еще, в свое время я приезжал на соревнования – мне говорили, допустим, те же американцы: «С кем вы дружите? Вы дружите с нами! Что вы с болгарами дружите? Мы – великая страна, и вы, и мы должны дружить вместе!» Поэтому для нас это была гордость. Они же сейчас этого не понимают, что это такое – чтоб флаг страны поднялся… Правильно говорят, конечно, за честь страны надо бороться, Но это — если страна что-то сделала – хорошее для народа, для детей. А что она сделала? Посмотрите, что сделала? В свое время мы, наши родители отдавали жизнь за то, чтобы детям хорошо жилось. а что сейчас они пойдут? Поэтому сейчас очень тяжело что-то говорить. Я просто говорю, самое главное – это руководству обратить внимание на это все, а если, руководство не обратит внимание, то так мы и будем жить, прозябать…
Собеседовал Ким Каневский
Подписывайтесь на наши ресурсы:
Facebook: www.facebook.com/odhislit/
Telegram канал: https://t.me/lnvistnik
Почта редакции: info@lnvistnik.com.ua