Аннотация
В статье рассматривается механизм правильного выбора и судьба человека в рамках сравнительного анализа народных сказок и былин. Раскрывается значение и смысл сюжетных линий сказок, связанных с распутьем и выбором дороги.
Вступление
«Сказка ложь, да в ней намек! Добрым молодцам урок!» — достаточно знаменитое и точное пушкинское выражение, ставшее впоследствии крылатым. Воистину, сказка испокон веку выражала величие, мораль и ум народа, монолит его нравственного фундамента, обозначала вектор движения, была и есть его исторической памятью. Сказки возникли, как известно, в глубочайшей древности, когда письменность еще не сформировалась в том виде, в котором мы ее представляем, и передавались из уст в уста, из одного поколения в другое. Потомки не ограничивались одним лишь повторением услышанного от предшественников — добавлялись новые элементы, отшлифовывалась форма, уточнялись терминология и сюжетный слой. Но суть оставалась неизменной. Можно сказать, народные сказки – это зашифрованное послание предков потомкам. Они содержат знания и правду жизни, скрытую за иносказаниями, секреты мироздания. Создатель одной из педагогических систем — Сухомлинский В.А. — говорил, что «сказка – это зернышко, из которого прорастает эмоциональная оценка ребенком жизненных явлений».
На что же намекает нам сказка? Очень трудно ответить на этот вопрос с точки зрения рационального мышления взрослого. В то же время дети их воспринимают легко и усваивают всецело. Она их завораживает. За сказочными образами стоят символы коллективного бессознательного. Эти же символы присутствуют в притчах, мифах, былинах, религиях, снах. Даже и в анекдотах. Язык этих символов является естественным языком нашего индивидуального бессознательного. Тогда как слова из наших уст являются языком нашего сознания. Под коллективным бессознательным К. Юнг подразумевал многовековой опыт поколений. Он писал: «Образ есть психическое. Каждый психологический процесс есть образ и создание образов…Поэтому эти образы столь же реальны, как и вы сами». Символьный, образный, красочный язык, пришедший из глубины веков, ребенку ближе и понятнее, чем взрослому. Чувственно-эмоциональный уровень этого языка помогает впитывать, воспринимать и усваивать информацию. Взрослея, мы начинаем очень многое подвергать холодному анализу, теряя ключи к дешифровке. Глубокий смысл и наставления, облачённые в простую, незамысловатую форму – важная составляющая любой сказки. Ребенок отождествляет себя с кем-то из персонажей, с ними как бы проживает сюжет сказки. И проходя через воображаемые приключения, фантазийно одолевая препятствия, обретает опыт разрешения конфликтов. Разумеется, опыт этот – не исчерпывающий, его корректирует жизненная практика. Однако именно она, сказка, не только умножает первоначальное накопление знания, но и обладает психотерапевтическим эффектом. Басня, как жанр дидактической литературы, в общем-то во многом близка к сказке. Но в отличии от басни, сказка учит не в лоб. Ее поучения скрыты, часто неоднозначны, предлагаемые решения многослойны.
Есть категория так называемых волшебных сказок, где судьба героев разрешается путем преодоления препятствий, в результате которых их беды, в конце концов, сменяются благополучием и счастьем. Изменениям в судьбе они обязаны вмешательству сверхъестественных, волшебных сил. Сюда можно отнести сказки о Бабе Яге, Василисе Прекрасной и Василисе Премудрой, Иване Царевиче и Иване Дураке, Богатырях, Кощее Бессмертном, Тридесятом царстве, про Змея Горыныча, о волшебных предметах и волшебных помощниках. И что такое — «Старик Хоттабыч» или повествование «Волшебная лампа Аладдина», как ни сказка этого круга.
Иван-царевич на Сером Волке,
Васнецов Виктор Михайлович, 1889г.
Если бы можно было признать существование «чисто-хорошего» и «чисто-плохого», можно было бы и утверждать: с практической точки зрения, сказка учит отличать истину от лжи, хорошее от плохого. Но поскольку явления и материалы в чистом виде встречаются лишь на лабораторном уровне, а в реальной жизни всё несколько сложнее и противоречивее, формула эта может звучать так: сказка учит различать тона и оттенки ценностной системы, учит взаимодействию с миром и выработке соответствующей модели поведения; показывает альтернативные и эффективные варианты развития сценариев; прививает верные жизненные принципы; формирует вариативное мышление; учит самостоятельно делать разумный выбор, а значит — строить свою судьбу.
Попробуем разобраться в том, какие ключевые сказки повествуют о выборе в жизни человека и как выглядит механизм разумного выбора. Известно, что во всей многотысячелетней мировой литературе – менее четырёх десятков основных сюжетных вариантов, что подсчитано электроникой-кибернетикой ещё в шестидесятые годы ХХ столетия. Касается это и сказочного жанра. Есть значительное число сказок и былин с одинаковой сюжетной линией. Но очевидно различие в деталях и акцентах. В русской народной сказке — былине про Илью Муромца — выбор дороги и последствия этого выбора выглядят так.
…Отъехал он (Илья Муромец) далеко от города Киева. И перед ним вдруг — три дороженьки. И на распутье — огромный камень. И на камне том — три надписи:
«Кто поедет вправо — тот будет убит, а кто влево поедет — тот будет богат, а кто прямо поедет — тот будет женат». Илья Муромец тут и призадумался:
«Жениться мне — я уж очень стар, а богатства мне совсем не надобно. Я поеду туда, где убитому быть, на роду мне смерть не написана». Повернул он своего коня сильного, поскакал он дорогой правою… Там он встречает сорок разбойников и вступает с ними в поединок.
…Вернулся обратно Илья Муромец к камню белому, стер он тут надпись старую. И сотворил тут надпись новую: «Ездил Илья Муромец по правой дороге, а убит не был» …Теперь думает Илья Муромец: «Надо ехать по той, где женатым быть, а богатства не надобно». И поехал он по прямой дороге. Подъезжает к большому терему, а в этом терему царевна живёт, женихов все к себе заманивает. Зазывала она их в свою спальню новую и клала женихов на кровать пружинную.
…Илья Муромец схватил дочерь царскую и положил ее на кровать пружинную. А как положил — сразу провалилась кровать пружинная. Посмотрел вниз Илья Муромец, видит — там подвалы глубокие, а в подвалах людей много оказалось. Побежал Илья Муромец на широкий двор, отыскал он дверь в подвалы глубокие, отбил дверь скорехонько, выпустил людей из подвалов темных.
…Поехал обратно Илья Муромец к тому же камню белому. Стирает он тут надпись старую, пишет он тут надпись новую: «Ездил по той дороге Илья Муромец, а женат не был!». Ему стало занятно: не поехать ли по третьей дороге? Не будет ли там какой обман? И поехал по третьей дороге Илья Муромец. Он никогда на золото не льстился. Не взял золота нисколечко и поехал обратно к камню белому. Стер тут надпись старую, вывел надпись новую: «Ездил тут Илья Муромец, а богат не был».
У Василия Андреевича Жуковского (1783-1852) в «Сказка о Иване-царевиче и Сером Волке» это выглядит так.
…И в путь отправился Иван-царевич;
И ехал, ехал, и приехал к месту,
Где разделялася дорога на три.
Он на распутье том увидел столб,
А на столбе такую надпись: «Кто
Поедет прямо, будет всю дорогу
И голоден и холоден; кто вправо
Поедет, будет жив, да конь его
Умрет, а влево кто поедет, сам
Умрет, да конь его жив будет». Вправо,
Подумавши, поворотить решился
Иван-царевич. Он недолго ехал;
Вдруг выбежал из леса Серый Волк
И кинулся свирепо на коня;
И не успел Иван-царевич взяться
За меч, как был уж конь заеден,
И Серый Волк пропал…
Далее Иван-Царевич попадает в такие сюжетные перипетии, что «ни в сказке сказать, ни пером описать». Здесь вам и Тридевятое царство с тридесятым государством, и обитатели этой далекой земли: Жар-птица, Баба Яга, Кощей Бессмертный, Змей Двенадцатиголовый, Елена Прекрасная (в дальнейшем — невеста Ивана-Царевича), Златогривые кони. Преодолевая трудности и препятствия, разрешая «невыполнимые» поставленные задачи с помощью волшебных помощников (Щука, Серый Волк, Конь Богатырский) и волшебных предметов (молодильные яблоки, живая и мертвая воды, драчун-дубинка, скатерть-самобранка, шапка-невидимка, гусли-самогуды, сапоги-скороходы) в потустороннем, загробном мире, по мнению В. Я. Проппа, герой проходит обряд инициации с последующим воскрешением-возвращением домой, в результате которого он обретает различные блага. В стране изобилия он получает то, чего желал и не мог получить в обычной жизни.
В русской народной сказке «Сказка об Иване-царевиче, Жар-птице и о сером волке» интерпретация распутья и выбора выглядит так.
Иван-царевич получил от родителя своего благословение, выбрал коня, и поехал в путь, и ехал, сам не зная, куда едет. Едучи путем-дорогою, близко ли, далеко ли, низко ли, высоко ли, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Наконец, приехал он в чистое поле, в зеленые луга. А в чистом поле стоит столб, а на столб написаны эти слова: «Кто поедет от столба сего прямо, тот будет голоден и холоден; кто поедет в правую сторону, тот будет здрав и жив, а конь его будет мертв; а кто поедет в левую сторону, тот сам будет убит, а конь его жив и здрав останется».
Иван-царевич прочел эту надпись и поехал в правую сторону, держа на уме: хотя конь его и убит будет, зато сам жив останется и со временем может достать себе другого коня…
Иван-Царевич с помощью Серого Волка добывает жар-птицу, а также в придачу коня и царевну.
По возвращению домой братья Дмитрий и Василий убивают Ивана и отнимают у него добычу. Но в конце концов волк оживляет героя с помощью живой и мертвой воды, преступление раскрывается. Этот тип народной волшебной сказки — самый распространённый по сюжету. В русском фольклоре известно около 30 вариантов этой сказки, в украинском — 19, в белорусском — 6 вариантов.
В русской народной сказке «Два Ивана-солдатских сына» это выглядит так. Сели добрые молодцы на коней и поехали. Близко ли, далеко, долго ли, коротко — скоро сказка сказывается, не скоро дело делается — приезжают они на распутье, и стоят там два столба. На одном столбу написано: кто вправо поедет, тот царевичем будет; на другом столбу написано: кто влево поедет, тот убит будет. Остановились братья, прочитали надписи и призадумались: куда кому ехать? Коли обоим по правой дороге пуститься — не честь, не хвала богатырской их силе, молодецкой удали; ехать одному влево — никому помереть не хочется! Да делать-то нечего — говорит один из братьев другому:
— Ну, братец, я посильнее тебя; давай я поеду влево да посмотрю, от чего может мне смерть приключиться? А ты поезжай направо: авось бог даст — царем сделаешься!..
В последствии один из братьев (который поехал направо), стал царем, второй подвиги совершал – сражался с двенадцатиглавыми змеями, спас от смерти царских дочерей и в награду женился на самой младшей. Его победы присваивает себе водовоз, но обман раскрывается. Когда с первым братом приключилась беда, поскакал на помощь. В поединке с львицей (родная сестра трех змеев) одерживает победу, с помощью живой воды возвращает к жизни брата. В итоге стали братья жить-поживать да каждый в своем царстве мудро править.
По сказке Корольковой А.Н. «Илья Муромец и Святогор-Богатырь», ехал Илья Муромец день, ехал два, ехал три и видит: дорога на три стороны расходится, а на распутье камень лежит, а на том камне написано: «Направо поедешь — будешь богат, налево поедешь — будешь женат, прямо поедешь — будешь убит». Подумал Илья Муромец: «Богатство мне не нужно, жениться — время не настало, поеду-ка я прямо».
… Выезжает Илья Муромец на широкую поляну и видит: стоит посреди поляны дуб в три обхвата толщиною, ветви шатром раскинулись. Сидят под дубом тридцать три богатыря, пасутся на лугу тридцать три коня богатырских. Увидели богатыри Илью Муромца и сказали: — Никто ещё по этой дороге не проезжал, не проходил. Здесь зверь не пробегал, птица не про-лётывала. Как ты осмелился сюда заехать? Проговорил Илья Муромец: — Не честь молодцам в пустой похвальбе, а честь в бою!
… Побил Илюшенька всех богатырей-бахвальщиков, отпустил их коней на вольную волюшку, а сам вернулся к камню и вместо прежней надписи новую сделал: «Ехать прямо — дорога свободна».
И поехал Илья по дороге влево. Видит — дворец с золотыми маковками. Подъехал он к воротам, открывает их девица красоты неописанной. Накормила его, напоила и отдыхать повела. Но Илья умён оказался: взял и наперед постель попробовал. Нажал на неё-она и провалилась. Глянул Илья: под постелью яма глубокая, а в ней сидят тридцать богатырей. — Что, ребята, — спрашивает их Илья Муромец, — никак вы все жениться собрались? Посмеялся над ними, потом взял аркан с коня и опустил в яму. Вылезли из неё все богатыри до единого. Отблагодарили Илью Муромца за спасение, оседлали своих коней и разъехались в разные стороны. Потом вернулся к камню и новую надпись сделал: «Неправда, что будешь женат».
Поехал Илюшенька по дороге вправо. Посмотрел Илья Муромец на богатства несметные, но ничего брать не стал. Повернул коня богатырского, поехал обратно, к тому месту, где дороги расходятся, и написал: «Хочешь сохранить честь богатырскую — не езди направо. Не под стать русскому богатырю злато и серебро брать. Под стать ему свой народ, бедных и сирот защищать».
Витязь на распутье
Васнецов Виктор Михайлович. Холст, масло. 1878 г.
В картине показана драматическая ситуация порубежья (пограничного состояния): край чуждого, неведомого поля, распутье с камнем и выбор одной из трёх дорог. Этот рубеж надо преодолеть — назад пути нет. Если в раннем варианте картины, — надпись на камне повторяла былинный текст целиком: «Направо ехати — женату быти, налево ехати — богату быти…», — то позднее художником была оставлена лишь грозная концовка: «Как прямо ехати — живу не бывати, нет пути ни прохожему, ни проезжему, ни пролётному».
В. Васнецов в письме к своему другу, известному критику В. Стасову, уточняет: «На камне написано: «Как пряму ехати — живу не бывати — нет пути ни прохожему, ни проезжему, ни пролетному». Следуемые далее надписи: «направу ехати — женату быти; налеву ехати — богату быти» — на камне не видны, я их спрятал под мох и стер частью. Надписи эти отысканы мною в публичной библиотеке при Вашем любезном содействии». Сами эти надписи взяты из былин об Илье Муромце, наткнувшимся, по былинному сюжету, на сей камень и выбравшему «живу не бывати». Вот перед ним выбор, а он выбирает самое нелогичное — с точки зрения современного трезвого человека. Почему именно «живу не бывати» Илья выбрал?
Мыслит он очень просто, но поступает именно как независимый ни от чего человек. Отрекся от благ сего мира, ничего его не связывает, ничто не держит в этом мире:
«Мне богатство старому не надобно,
Жениться старому не хочется, —
Я пойду старый прямо-на; прямо:
Убить-то меня старого не; про что,
А снять-то с меня, старого, нечего,
Одна на мне старом сермяженька серая,
Во три строчки она прострочена, —
Первая строка во сто рублей,
Другая строка — во тысячу,
А третьей-то строке и цены нет».
В былине «Три поездки Ильи Муромца» в качестве сюжетного элемента содержится выезд богатыря на росстань (развилка дорог или перекресток). Герой обнаруживает там камень или столб с надписью, который как некий лоцман, путеводитель, указывает на варианты предстоящей ему судьбы. Дороги есть окольные и прямоезжие (по окольной дороге ехать шесть лет, а по прямой три года [Миллер 1908, № 2]), а это прямо связано со скоростями реализации. Три дороги – три скорости. Далее мы видим мотив выбора направления, а возможность пути назад не обсуждается. Перспективы в сказках и былинах практически всегда одни и те же: быть убиту, женату, богату. Это соответствует предметам народных гаданий. Однако богатырь изменяет положение вещей, расчищает дорогу от препятствий, иногда даже прямо исправляя надпись на камне: я съездил в дорожку, убит не бывал (Гильфердинг, № 266); или так: очищена эта дорожка прямоезжая (Гильфердинг, № 171).
В символическом значении дорога — это жизнь и судьба (Щепанская 2003, 25-26). Сходную метафору пути можно найти в манихейских и буддийских текстах. Если путь есть метафора счастливой судьбы, то злые духи, сбивающие человека с пути (в прямом и переносном смысле), прямо именуются «препятствие», «помеха», «препона» (Неклюдов, 1981, 196-197).
В притче «Видение о двух путях» (рукопись XVII в.) так описываются две дороги, которые расходятся направо и налево: «…одесную в лесу мало будет тернистый и неравный, блатный и острый, по сем же по нем поле пространное и зело прекрасное и равное, различными цветы украшенное. Второй же путь, иже лежит ошую, в лесе вправду есть и равен, сух, пространен и к шествию удобен, но недалече, ибо абие поле великое каменистое, блатное и неудобное ко прохождению <…> избери от сих единый». Тот же мотив содержится и в заглавии другой рукописи (содержание самой притчи несколько иное): «Слово о оусцем [т.е., узком] пути, ведущем в жизнь вечную, и о широком пути, ведущем в муку вечную» (Прокофьев, Алехин 1991, 100-101, 103-104).
Что мы видим? Дорога, которая изначально, нам кажется, удобной, комфортной, ровной и просторной, приводит к труднопреодолимому полю, каменистому и болотному. А тернистая, неровная, узкая, дискомфортная дорога приводит к прекрасному цветущему полю.
В традиции индийского буддизма, Благородный Восьмеричный Путь состоит из двух малых путей, из двух последовательных стадий. Это путь совершенного видения – видение природы бытия, и того, как есть все на самом деле. Он соответствует первому «шагу». И путь преображения, который соответствует семи остальным «шагам»: совершенным эмоциям, совершенным речам, совершенным поступкам, совершенному способу обеспечения жизни, совершенному усилию, совершенной осознанности, совершенному самадхи. Это то состояние, которое выражается в спокойствии сознания, снятии противоречий между внутренним и внешним мирами (субъектом и объектом), — последняя ступень, подводящая человека вплотную к нирване. Путь совершенного видения знаменует первый этап духовного прозрения и переживания, вторая часть пути связана с коренным, полным преображением всего человека, со всеми взлетами и падениями. При этом, если он решит преобразовать, допустим, способ жизнеобеспечения, не пройдя в нужной последовательности предыдущие этапы – ничего путного не получится. Ему все равно придется проходить предыдущие этапы, подвергать изменениям все свое существо, сознательное и бессознательное, падать и подыматься.
У разных людей этот путь начинается по-разному. Для одних «пусковой», как следствие, является личная драма, авария, трагедия, несчастье, утрата, потрясения. Для других путь начинается в следствии спонтанного мистического переживания, глубокого философского размышления. Порой путь может открыться, если человек жертвует собой и своими личными интересами, когда он совершенно бескорыстен в своих делах и поступках. А иногда — и в сновидениях. Изменяя и преображая себя, человек поднимает свою жизнь на новый, высочайший, более качественный уровень бытия. Это и есть духовное развитие.
В притче Эзопа, согласно его «Жизнеописанию», которое, наряду с баснями, переводилось в России в начале XVII в. (Тарковский, Тарковская, 2005, 9, 31-32), говорится о «дороге свободы», поначалу неровной, узкой, крутой и безводной, усеянной шипами и полной опасностей, к концу — ровной и гладкой, легко проходимой, и о «дороге рабства», поначалу ровной и гладкой, полной наслаждений, а к исходу — узкой, крутой и каменистой (Гаспаров 1968, с. 49). Та же метафора двух дорог есть в притче Продика, переданной Ксенофонтом («Воспоминания о Сократе», 2.1.21-34): юный Геракл оказывается на распутье дорог порока и добродетели, и не может сделать выбор; женщина, олицетворяющая порок и роскошь, обещает Гераклу приятную и легкую дорогу, полную наслаждений, и говорит, что дорога добродетели, напротив, длинна и трудна (Ксенофонт 1993, с. 42-46). Наконец, древнейшую фиксацию данного мотива мы находим у Гесиода («Труды и дни», 288-292): «Путь не тяжелый ко злу, обитает оно не далеко. / Но добродетель <…> крута, высока и длинна к ней дорога, / И трудновата вначале. Но если достигнешь вершины, / Легкой и ровною станет дорога, тяжелая прежде» (пер. В. Вересаева).
Непосредственно новозаветную притчу пересказывает Н.А. Некрасов в поэме «Кому на Руси жить хорошо» (1863-1876): «Средь мира дольнего / Для сердца вольного / Есть два пути <…> Одна просторная / Дорога. торная, / Страстей раба, / По ней громадная / К соблазну жадная / Идет толпа <…> Кипит там вечная, / Бесчеловечная / Вражда-война <…> Другая. тесная / Дорога, честная, / По ней идут / Лишь души сильные, / Любвеобильные, / На бой, на труд» (Н.А. Некрасов 1947, 321-322).
В волшебной сказке герой погибает, а затем воскресает. Судьба, которую приходится выбирать, не вызывает с его стороны протеста. Вопрос только в правильности выбора. Сначала трудный путь, потом счастливый: кто пойдет налево, тот много зла и горя примет, да, зато женится на прекрасной царевне (Афанасьев, № 197). В эпизоде выбора Ильей Муромцем одной из двух дорог — легкой прямоезжей и трудной окольной, выбор оказывается вполне «богатырским», что соответствует логике поступков героя.
С точки зрения юнгианской психологии камень с надписью на развилке дорог символизирует вечную мудрость предков. Сакральность камней состоит в том, что по архаичным представлениям, в них воплощаются души предков. Отсюда обычай воздвигать камни возле усыпальниц. Камень – конец жизненного пути человека. Камни вечны, а, следовательно, вечна и мудрость прародителей. По-сути, герой читает послание из потустороннего мира. Механизм неудачи, описанный академиком Мальцевым О.В., объясняется тем, что надо воспользоваться родовым опытом вместо собственного. Поэтому и говорится: «не верь глазам, верь измерителям», ведь человеку свойственно не всегда объективно, не всегда адекватно смотреть на положение вещей, и оценивать происходящее. Таким измерителем у славян, как и у разумных людей вообще, всегда были чужие ошибки, чужие поступки. Всякому ясно: лучше учиться на чужих ошибках, чем на собственных – меньше затрат и потерь. Отсюда большое количество пословиц и поговорок, басен с прямой моралью и сказок со скрытым смыслом, народных примет. Да и не только фольклор – вспомним классика: «…И опыт – сын ошибок трудных…». И сегодня многое из перечисленного для нас трансцендентно, приходится дешифровывать написанное, очень и очень многим оно не понятно, ведь речь идет о другом восприятии мира на другом уровне. И камень с надписью зачастую в сказках является неким посланием от предков, родовым опытом. Но камень — не только конец жизненного пути, но и начало нового. Как тут не припомнить диалектический постулат: где конец – там всему и начало…
кандидат психологических наук
В сказках, где указывается только две дороги, отражена поляризация, два крайних полюса в психике: знания – способности, доля – недоля, счастье – несчастье. В ритуалах, заговорах, гаданиях эта особенность обнаруживается со всей определённостью. Обычно движение по правой дороге связано с удачей, по левой – с неудачей. По верованиям, если конь споткнулся на правую ногу, это к удаче, на левую – к несчастью. В пословицах и поговорках: чешется правая ладонь – получать деньги, левая – отдавать или терять; на правом плече ангел, на левом дьявол. И соответственно, трижды плюют через левое плечо; мужчина располагается с правой стороны, а женщина с левой (корректировка для военных в этом смысле связана с ношением оружия); старшие (предки) в семье располагаются по правую руку, младшие (потомки) по левую. Противопоставление «левый-правый» превращается в оппозицию правда-кривда, прав-неправ.
В сказках, где указывается три дороги можно увидеть: одна дорога ведет к выполнению долга. Как говорят, пока воин жив, он должен всем, как только погибает – все должны ему. Вторая дорога ведет к отречению от благ земных, третья — к соответствию. Захотел жениться мил человек, будь добр — соответствуй роли и статусу. Военные так и говорят: надел мундир – соответствуй.
Под «богату быти» понимается обладание общепринятыми благами. Это жизнь общественным мнением, которое формирует в каждую из эпох свои ценности, дает оценочное значение тому, что хорошо, а что плохо. «Женату быть» — объединение двух людей, рождение новой структуры, которая становится носителем духовных ценностей и смыслов. Институт семьи заложен в самой природе человека как существа общественного. Чтоб верно и основательно пойти на такой природный поступок — человеку надо быть подготовленным во всех смыслах. Для того, чтобы мужчина и женщина стали единой плотью, следует соблюдать основные жизненные правила, становиться личностью, побеждать эгоизм. Именно в браке мы уподобляемся Творцу, создавая новую жизнь (детей) и увековечивая временное (дети в свою очередь – носители потенциала иметь детей, и так — до бесконечности), неся родовое наследие. И если человек не подготовлен к этому акту, его почти наверняка ждут неудача, разочарование, рамки ограниченного и смертного мира. Конь являлся всегда символом товарищества, верный друг и проводник в потусторонний мир. Часто павших воинов хоронили вместе с боевым конем. Он также символ жизненной энергии, которая управляема и направлена на достижение поставленных задач. Направление «убиту быть» — дорога героического архетипа, это путь самоотречения во имя идеи. Такой путь ведет в трансцендентный мир, где объединяются вещи не совместимые, где логика сознания изживает себя. Здесь возможно все и сразу, пройдя все препятствия, умерев и воскреснув: слава и процветание, женитьба и приобретение благ. Здесь единовременно можно быть богатым и честным, что по современным взглядам в нашем мире весьма проблематично.
Хотя этот путь на первый взгляд, страшный, нелогичный, неприемлемый. Смерть для этого мира означает смерть существующего Эго, а, следовательно, происходит коренное изменение положения вещей, меняется картина мира для человека. Только со смертью становятся доступны новые ресурсы, открываются новые возможности, происходит процесс инициации. Ну а нерешительные, те кто не сделал никакого выбора, на картине Васнецова лежат у придорожного камня в виде черепа и костей. И камень стал для них могильной плитой.
Заключение
Значение народных сказок в жизни человека велико. Мы не можем без сказок жить, потому что они являются проводником во взрослую жизнь. Сказки не только развивают в нас положительные черты характера, но и формируют его, учат нас своими примерами, воспитывают. Они способствуют нравственному развитию человека. Недаром А.С. Пушкин говорил: «Слушаю сказки – и вознаграждаю тем недостатки воспитания», «Что за прелесть эти сказки! Каждая есть поэма!», «Сказка-ложь, да в ней намек! Добрым молодцам урок!»…
Сначала нужно пропитать ребенка родным опытом предков, а потом можно переходить к чтению сказок народов Мира. Это приучает растущего человека интересоваться их мудростью, логикой, образом жизни, позволяет ему почувствовать и оценить многообразие Мира — расширить горизонт. Поэтому, воспитательный эффект сказки ни с чем не сравним.
Часть мира является осознанной для человека, вторая часть в виде огромной зоны неизвестности проходит мимо обыденного сознания и выглядит как более сложное построение реальности. Однако человек может проникать в этот неосознанный мир, и присутствие другой части мира в жизни человека постоянно. Контакт двух миров (реальностей) происходит непрерывно, но для полного взаимодействия необходимы специальные условия, приготовления и духовные усилия. Происходящее же в том потустороннем/загробном/бессознательном мире — ни много, ни мало — определяет жизненный путь и судьбу человека.
Проанализированные сюжеты сказок и былин представляют собой качественно измененную реальность – одну за счет изменений в другой: диффузия двух реальностей, осмотический процесс коллективного бессознательного. Система (две реальности/два мира) стремится к равновесию (в том числе и к термодинамическому), прилагая усилия (по принципу осмотического давления) с внешней стороны (потустороннего мира) создаются условия для равновесия (осмотического в том числе), а значит и для более качественного изменения бытия.
Сюжет сказки наглядно показывает процесс преобразования психических структур и психического опыта человечества, строго разграничивает области сознательных и бессознательных действий (символическое разделение на загробный мир и мир живых людей), четко перечисляет последовательность этапов, условия и пусковые для реорганизации психического опыта. Только раз «умерев для этого мира», можно качественно изменится и «воскреснуть» для лучшей жизни.
Список использованной литературы:
- Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. – М.: Лабиринт, 2000. 335с.
- Афанасьев А. Н. Народные русские сказки. Т.1-3.-М.: Гослитиздат, 1984. т.1-511 с., т.2-463с., т.-493с.
- Сангхаракшита (Деннис Лингвуд) Благородный восьмеричный путь будды. — Пер. с англ.— СПб.: Культурный центр «Уддияна», 2006. — 176 с.
- Тарковский, Р.Б., Л.Р. Тарковская 2005. Эзоп на Руси: Век XVII. Исследования. Тексты. Комментарии. Санкт-Петербург.
- Некрасов, Н.А. 1947. Избранные сочинения. ОГИЗ.
- Прокофьев, Н.И., Л.И. Алехин 1991. Древнерусская притча. Москва.
- Неклюдов, С.Ю. 1972. Время и пространство в былине. Б.Н. Путилов. В.К. Соколова Славянский фольклор. Москва.
- Миллер, В.Ф. 1908. Былины новой и недавней записи из разных местностей России. Москва.
- Мелетинский, Е.М., С.Ю. Неклюдов, Е.С. Новик, Д.М. Сегал 2001. Проблемы структурного описания волшебной сказки. Структура волшебной сказки. Москва.
- Гильфердинг, А.Ф. 1949-1951. Онежские былины, записанные летом 1871 года. Т. I-III. Москва, Ленинград.
- Гаспаров, М.Л. 1968. Басни Эзопа. Москва.
- Афанасьев, А.Н. 1958. Народные русские сказки. Т. I-III. Москва.
- Иванов Вяч. Вс., Топоров В. Н. Славянские языковые моделирующие семиотические системы (древний период). — М.: Наука, 1965. — 247 с.
- Сергеева А.А. Дорога в Тридесятое царство. Славянские архетипы в мифах и сказках. София, 2016. – 368 с.
- Корнильев В.В. — Смысл и значение образа Кощея Бессмертного с психоаналитической точки зрения. // Психолог. – 2013. – № 4. – С. 52 — 121.
- Юнг К. Г. Сознание и бессознательное Пер. с нем. В. Бакусаева М.: Академический проект, 2009. 188с.
- Юнг К. Структура психики и архетипы / пер. с нем. 2-е издание Т. А. Ребека. М.: Академ. Проэкт, 2009. 302с.
Автор Олли Грин