Поэтическая наша рубрика сюжетно сегодня жестким пунктиром соединяет события Второй мировой войны, начало шестидесятых в СССР и начало марта этого года в Украине. В шестьдесят первом самым, пожалуй, читаемым-почитаемым журналом у культурных наших граждан был журнал «Юность» — редактируемый великим нашим земляком Валентином Катаевым. Номер, в котором были впервые опубликованы стихи Евгения Евтушенко «Бабий яр», написанные в Киеве в шестьдесят первом, расхватали в день выхода. На их основе Дмитрий Шостакович сочинил великую симфонию. Поэму учили наизусть, её переписывали в записные книжки и тетрадки. Для нас, младших шестидесятников, это было вспышкой гражданской лирики, воспламенявшей сердца. Поэму перевели на семь десятков языков мира. Само собой, и тогда разные наши сограждане отнеслись к ней по-разному. А в дальнейшем очень долго название поэмы и киевской местности, давшей это название, предавалось забвению. Как и память о том, что с ними связано.
Со временем история, искусство и публицистика вернули его в нашу память. Но равно никому в голову не приходило, что в следующем столетии и тысячелетии, в наши дни оно прозвучит так символично. Боевая ракета попала… в Бабий яр. Не станем более распространятся – каждому из наших читателей, каждому из разумных и добрых землян достаточно и этих строк, и официальной информации. Просто – обратимся к шестидесятым, когда в мире мир опять повис на нити возможной истребительной войны. Тогда правителям, военным, дипломатам, вопреки амбициям, всё же удалось её избежать. И поэт написал свой «Бабий яр», несколько фрагментов которого мы и публикуем.
Евгений Евтушенко
БАБИЙ ЯР
«Над Бабьим Яром памятников нет.
Крутой обрыв, как грубое надгробье.
Мне страшно.
Мне сегодня столько лет,
как самому еврейскому народу.
Мне кажется сейчас —
я иудей.
Вот я бреду по древнему Египту.
А вот я, на кресте распятый, гибну,
и до сих пор на мне — следы гвоздей.
Мне кажется, что Дрейфус —
это я.
Мещанство —
мой доносчик и судья.
Я за решеткой.
Я попал в кольцо.
Затравленный,
оплеванный,
оболганный.
И дамочки с брюссельскими оборками,
визжа, зонтами тычут мне в лицо.
Мне кажется —
я мальчик в Белостоке.
Кровь льется, растекаясь по полам.
Бесчинствуют вожди трактирной стойки
и пахнут водкой с луком пополам…»
«…Над Бабьим Яром шелест диких трав.
Деревья смотрят грозно,
по-судейски.
Все молча здесь кричит,
и, шапку сняв,
я чувствую,
как медленно седею.
И сам я,
как сплошной беззвучный крик,
над тысячами тысяч погребенных.
Я —
каждый здесь расстрелянный старик.
Я —
каждый здесь расстрелянный ребенок…»
***
Подписывайтесь на наши ресурсы:
Facebook: www.facebook.com/odhislit/
Telegram канал: https://t.me/lnvistnik
Почта редакции: info@lnvistnik.com.ua