Эпоха террористической пандемии

«За 7,5 тысяч лет существования цивилизации,

мир не воевал всего лишь около 360 лет…

Наш мир и мы в целом живем в эпоху террористической пандемии…»

Жан Бодрийяр, книга «Дух терроризма»

 

Предыдущую публикацию этого цикла (см.«Полезная паника?»), согласился прокомментировать наш компетентный собеседник — профессор, доктор философских наук, профессор кафедры социологии ЗНУ, председатель исследовательского комитета социального прогнозирования Социологической ассоциации Украины Максим Анатольевич Лепский, академик УАН и один из ведущих участников экспедиционного корпуса.

– Максим Анатольевич, начнём с будущего: что ожидает людей после окончания карантина? Ваш прогноз.

– Не буду касаться психики. Я затрону больше социальные отношение,  отношения между людьми. Массовое сознание. Это достаточно сложный терминологический оборот – часто его оспаривают. Но мне кажется он вполне адекватен, так как поведение людей направлено на определенные вещи. То есть,  когда мы говорим о поведенческих и целерациональных структурах. Рассмотрим основные.

Социальность предполагает отношения между людьми

Момент первый: «Свой-чужой»

Сейчас очень четко вырабатывается и проявляется эта концепция: «Свой –чужой». Все люди, которые приезжают из-за границы домой, оказываются в позиции «свой-чужой». Более того, поскольку планомерно введено в массовое сознание людей понимание того, что вирус не просто распространяется от человека к человеку, но и то, что носителем может быть кто угодно. Т.е. человек которого так с виду идентифицировать нельзя. Тогда потенциальный «чужой» это каждый встречающийся на улице… Я уже наблюдал подобную практику в Запорожье и Киеве, когда человек мгновенно старается занять кем-то придуманные дистанции  — 2 метра. Почему именно 2? Не 3, не 4 метра? Я конечно могу утрировать. Люди предполагают, что эта дистанция распространения вируса воздушно-капельным путем. Также появилась практика здороваться кулаком в перчатке, поскольку предполагают, что именно так передается вирус. Это и есть социальные практики отношения друг к другу. И это не благополучные практики. Мы знаем, что личная дистанция предполагает определенную степень доверия. Чем больше эта дистанция увеличивается, а она увеличилась до 2-х метров и больше – тем больше степень недоверия. Это означает уже страх и определенные параноидальные характеристики, которые стараются вытянуть из них.

Момент второй. Переключение на онлайн

Поскольку введенные меры предполагают дистанцию, а человеку хочется пообщаться с другим человеком – начинается включение онлайн-технологий. Это вызывает определенную радость. Вот, например, в той же Германии соседи, помогая пожилым старикам с покупками, стараются оставить покупки на дистанции, избегая контакта. Здесь пропадает референтная солидарность – контактная. Она становится отграниченной дверью, стеной, интернетом.

Момент третий. Бизнесмены

Бизнесмены, привыкшие находиться в постоянном движении – сейчас находятся в самоизоляции. Наука социология говорит: перезагрузка адаптации человека происходит за 13 дней (Поэтому каникулы обычно делают 2 недели. ред.). Но после двух недель ситуация накаляется: срабатывает изоляция от социальной сферы мира, от деятельности, от зарабатывания денег, от прикладных задач. Если человек не переходит к решению задач, пусть даже онлайн,  он переходит в состояние «ухода в себя». Начинает себя  «ковырять», особенно если бизнес еще и падает, нужно оплачивать аренду, поддерживать бизнес. Тогда это становится фактором депрессии. Это для определенных социальных слоев.

Момент Четвертый. Пенсионеры под угрозой в обществе

Пенсионеры сегодня все чаще обозначаются, как потенциально опасные для общества. Особенно категория 60 плюс.  Они вообще находятся в ужасном положении:  теряют социальные опоры – семью, внуков, поскольку внуки становятся угрозой перенесения вируса. Страх смерти становится социальным фактором,  разрушает социальные отношения между людьми.

Момент пятый. Лишение социальных свобод

Право на передвижение в общественном транспорте, контроль движения на въездах и выездах с городов.  Спрашивают о причинах  передвижения. А это  — условия, когда человек из-за страха смерти принимает возможные репрессивные и инструментальные системы насилия – что говорит о смещении социального массового сознания  не только в сторону гиперреальности, но и в сторону принятия систем насилия. То есть, если мне страшно – защитите меня, и я делегирую свою безопасность государству, которое тоже носит собственно гиперреальный характер.

Поэтому я предполагаю, что факторы, влияющие на сознание, помимо паники и массовой истерии, которые предполагают не просто страх, уже выходят за границы здорового страха. Ведь страх сам по себе очень здоровое чувство – он позволяет мобилизовать организм для решения определенных задач.

К слову о страхе:  академиком Мальцевым Олегом Викторовичем написана замечательная книга «В поисках импульса». Если коротко, книга рассказывает о том, как тренер величайшего боксера в   мире Майка Тайсона превращал страх в топливо для взращивания самого молодого чемпиона мира по боксу в его весовой категории…

…Но паника и фобии –  процессы, которые требуют повторения и закрепления этих явлений в социальных практиках, что, собственно, сейчас и происходит довольно часто. Можно наблюдать попытку навязывания некой солидарности пребывания в панически-настроенных массах. По мнению профессора Лепского – это факторы нездорового психического состояния.

– Насколько, по вашему мнению, подобные эпидемии закономерны для планеты Земля?

• Ну, не без этого… В чем специфика эпидемии? – в плотности населения. Как мы видим,  сейчас эту плотность пытаются развязать. То понятие связанности как раз эпидемия серьезнейшим образом снижает. Сегодня двигателями прогресса стали крупные города, мегаполисы. 50 городов обладают бюджетом 50% всего мира. И не случайно, на мой взгляд, Ухань оказался быстрым распространителем вируса. И дальше Ломбардия (на севере Италии) и другие крупнейшие города. То, что это распространение через транспортную связанность – это понятно. Но в свое время были практики стабилизации подобных ситуаций. Например, французский философ и социолог  Мишель Фуко писал об определенных практиках стабилизации таких явлений. Например, в портах формировались территории, ограничивающие матросов от жителей города. Отсюда появились изоляторы, тюрьмы и больницы, как модели дисциплинарных практик. Не стоит забывать, что история носит цикличный характер.

От автора:

«У Альбера Камю в парализованном эпидемией Оране «…в обострившемся до пределов одиночестве никто не мог рассчитывать на помощь соседа и вынужден был оставаться наедине со всеми своими заботами». Мишель Фуко делает эту мифологию частью политической философии: власти реагируют на эпидемию политикой насильственной атомизации, социальная жизнь зачумленных городов угасает не сама по себе, а как результат целенаправленной политики: отменить мероприятия, прекратить общение, очистить улицы, изолировать горожан в их домах».

Эпидемии свойственны больше средневековью, когда, с одной стороны, были общими транспортные системы. А с  другой, не было концентрации сил для решения вопросов безопасности. Например, эпидемии в Европе, как писал Фернан Бродель –  послужили во многом основой для эпохи Возрождения и Нового времени, формирования национальных государств. Можем сказать, что эпидемии сами по себе не только уничтожали людей, но и формировали новые экономические системы. Я предполагаю, что сейчас именно это и происходит. Только сегодня эти системы связаны с виртуальным пространством. Сегодня плотность связей виртуальных усилилась, плотность контактных (off-line) уменьшилась. Я думаю, что это не случайный процесс…

Собственно, многое пророчил не малоизвестный Жан Бодрийяр (ред.).

Успешные исторические методы борьбы с эпидемиями

Успешный опыт борьбы был описан у писателя Вениамина Каверина в романе-трилогии «Открытая книга». Был целый сериал в свое время о подвижниках медицине, как осуществлялось лечение, блокировка, исследования. Я думаю есть опыт и практиков-«стариков», которые прекрасного были с этим знакомы. Ведь волны первой мировой и второй мировых войн сопровождались эпидемиями. Опыт лечения был очень большой. Но поскольку система медицины прошла ряд реформирования, которое разрушало эту систему, под предлогом модернизации, то мы так остались без систем безопасности.

Зачем далеко ходить?

– Я предполагаю, что в центры, которые боролись с коронавирусом, вполне вероятно нужно направить украинских ученых для обучения. Вероятно, нужно создавать лаборатории с высоким уровнем доступа – 3-го, 4-го уровня доступа. Это уже вопросы сегодняшнего дня, а не только будущего.

Второй момент: подготовка в каждом регионе быстрого реагирования, в случае есть начнут возникать резкие вспышки. Далее: Четкие алгоритмы действие. К примеру, многие знают,  если просто простыл – в больницу идти не обязательно – ведь можно создать такой трафик, при котором врачи будут не справляться. И наоборот, когда заболевание серьезное — нужно вызывать скорую. То есть должен быть прописан четкий алгоритм действий, чтоб понимать «когда нужно, и когда не стоит бить в колокола». Ведь всегда есть 5-7% людей «очень тревожных», у которых малейшее подозрение на угрозу вызовет панику, и они побегут в больницы,  чем могут заблокировать действия врачей. Например, жители конкретного района, улицы должны знать куда обращаться? В скорую помощь? Или в клинику? А сколько вызовов таких будет? Сколько экипажей скорой помощи?

К примеру, в Европе есть практика — в мирное время проводить учения при моделировании различных условий, в том числе эпидемий. Так рассматриваются локации для расположения больных, рассчитывается количество койко-мест, количество персонала и так далее. Нам бы не помешало тоже ввести такую практику. Но это вопросы не для массового обсуждения, а к представителям госуправления.

Раньше были специалисты, которые знали, что делать. Сейчас пришли специалисты, не очень подготовленные для успешного управления. Поэтому у меня большие сомнения в том, что эти вопросы вообще обсуждаются…

 – Как бы Вы могли прокомментировать массовое распространите постоянно обновляющегося списка зараженных в социальных сетях?

Это вполне нормальное состояние людей. Они следят за тем, что им угрожает. По мере уровня подготовки и образованности. Стараются выбирать то, что для них важно. В данном случае динамика важна.

Если мы говорим о панике, то можем рассмотреть систему российского прогнозиста Сергея Переслегина. Они в свое время сделали программу соотношения — сколько смертей и сколько информационных сообщений.

К примеру, на днях проверил по запросу слова «коронавирус» — было 336 млн сообщений по этому запросу за 0,6 секунды. Если мы введем «свиной грипп», а вы помните, это была достаточно серьезная эпидемия, с большим количеством погибших – там было 7 млн сообщений. Вы понимаете соотношение…

Самое ужасное, когда СМИ становятся нагнетателями паники, а люди тиражируют ее на автомате. И повторяемость в любом случае будет из-за специфики самих соцсетей. Поэтому возникает такая масса.

Такое соотношение говорит о том, что:

1). СМИ являются нагнетателями паники;

2). Ситуация с вирусом искусственная;

3). Создание массовой системы паники.

Ведь если мы соотнесем —  сколько людей погибло в ДТП, или при Хиросима и Нагасаки, то мы увидим некую дискриминацию определенных катастроф и наоборот популяризацию отдельных ситуаций. Это как раз тот момент, как вы упоминали в статье, где Насим Талеб призывает к якобы разумной панике. Но паника по определению не может быть разумной. Это манипуляция. Но СМИ подхватили с удовольствием и растиражировали эту новость. А это говорит о том, что идет депрофессионализация СМИ. Создание массовой системы паники видно даже на таких простых примерах. Тот же пример — 11 сентября в США… Был определенный масштабный всплеск паники, который повлиял на массовое сознание людей. Посмотрите, таких ситуаций не мало в истории.

Вы хотели бы что-то добавить  к сказанному?

– Желательно,  чтоб люди сохраняли спокойствие. Нужно безусловно поднимать иммунитет, в том числе свежим воздухом. Нужно быть осторожным, вовремя обратиться к врачам. Лучше быть скептичным к заявлениям политикам, и к тем процессам, которые приводят к масштабированию кризиса из медицинского в финансовый, экономический, политический и социальный. Надо оставаться человеком в любой ситуации. И уж точно не делиться на «свой» и « чужой».

P.S. С полным видеоинтервью вы сможете ознакомиться по ссылке.

P.S.S. На обложке — Церковь Святого Франциска в г. Эвора, в Португалии. Церковь получила такое название потому как украшена изнутри человеческими костями и черепами. Фото пренадлежит журналу Экспедиция. 2020г. 

Честь имею, журналист Мирослав Бекчив