К выходу в свет новой книги “Как меня заставили изучать психологию Европы. Момент истины” писателя, учёного, исследователя Олега Мальцева.
КБ: Итак, ещё одна экспедиция позади. И, соответственно, готова ещё одна книга. Мои поздравления. Думаю, ко мне присоединятся многие читатели и зрители, которые уже давно обзавелись привычкой внимательно следить за публикациями об Экспедиционном Корпусе ОРО УАН, его перемещениях по свету, научных и литературных результатах этих усилий. Еще до вступления к нашему разговору есть вопрос. Обычно писатель в поле зрения держит какую-то гипотетическую аудиторию: с кем он разговаривает, к кому обращается, на кого тратит свою «валюту валют» – жизнь. Вопрос: к кому обращена эта книга главным образом, какая аудитория для Вас желательна? Чьи отзывы Вам интересны?
ОВ: Задумывая эту книгу, я обращался как к русскоязычной аудитории, так и к англоязычной, но в двух разных контекстах. Говоря о русскоязычной аудитории, безразлично на какой они территории находятся — это все люди, которые понимают русский язык. Я им говорил: посмотрите, пожалуйста, каким богам Вы молитесь? Внимательно посмотрите. Чем их поведение в экстремальной ситуации отличается от поведения животных? Вот она, эта просвещенная Европа – сборище людей, которые находятся на интеллектуальном уровне близком к питекантропам. Вот мой главный посыл: лучше нашего – ничего нет. Вот обратите внимание, вы же с этим COVID-19 в животных не превратились повально? Ведь так? Так вот в Европе все печально. Это, если коротко о самом важном, что я хотел донести.
КБ: Ну, это — идея. А вот аудитория — она какова? Какова конкретно? Русскоязычных довольно много…
ОВ: А я вот и хотел обратиться ко всей русскоязычной аудитории. Вы знаете, у нас давненько принято считать, что все иностранное – лучше нашего. Это ложь. Наше лучше. И обратите внимание, есть та Европа, которая действительно еще сохранилась в европейском виде. Если брать Юг Италии, то Вы даже стона оттуда не услышали о том, что, мол, «у нас тут плохо, у нас тут гробы, людей жгут и даже фамилии не спрашивают…» Даже слова не услышали. Но зато вот та самая «просвещенная Европа» продемонстрировала свое настоящее лицо, которое давно пора показать мировому сообществу, показать кто они есть на самом деле.
КБ: Вы имеете в виду, вероятно, не субконтинент, а европейскую обывательщину?
ОВ: Нет, всю Европу. От их рейхсканцлеров и до последнего дворника, который подметает улицы. Потому что практически все они вели себя абсолютно идентично.
КБ: Ну а те, кто, как Вы говорите, и не пикнули по этому поводу? Это ведь тоже Европа?
ОВ: Да, здесь следует оговориться: в той Европе, которая еще осталась таковой, сохранила хоть в каком-то виде рыцарские традиции, ни одного стона не услышали, что «у нас люди умирают» и так далее.
У меня есть друг маэстро Ирмино, живет в Сиракузах на Сицилии. И он как-то написал мне о нашем общем друге в Венеции, что тот… буквально: «много поговорок знает на серпенто». У них там есть такой свой язык, нечто вроде нашей фени — блатной жаргон. Называется серпенто – язык змеи. Я ему на это ответил, что у меня есть друг в Палермо, так вот он тоже много поговорок знает, но никому об этом не говорит, хранит молчание. В ответ на мое сообщение Ирмино мне показал большой палец вверх как знак одобрения. То есть об этом на Сицилии вслух не говорят. Другими словами, человек должен быть разумным и сдержанным, таким, как он есть, а не играть в жизнь и болтать лишнее. Так вот практически вся европейская элита и заболталась, и заигралась в жизнь. Она не живет, а именно играет в жизнь. И всё бы ничего. Как говорится, чем бы дитя не тешилось. И вот на тебе! Жизнь, реальная жизнь, напомнила о себе, «встала на дыбы». Игрушки детские, само собой, кончились. «Финита ля комедия» и «гейм овер» — игра окончена. И что же? Куда вдруг подевались этот европейский лоск, эта континентальная спесь, эти цивилизационные претензии? Вот уж, действительно по Пушкину: «Исчезли юные забавы, как сон, как утренний туман». Их истинные лицо и уровень по-настоящему показала ситуация. А ситуационный анализ – самый лучший инструментарий решения психологической задачи. То есть эксперимент – это самый лучший способ приближения к истине. Поставим эксперимент и все сразу станет понятным.
КБ: Критерием истины является практика…
ОВ: Абсолютно верно, критерием истины является практика. И в науке это очень важный аспект, о котором наука давным-давно забыла. Поэтому я должен был еще показать, что и здесь критерием истинности является практика. Вот банальная, в общем-то, практическая ситуация: простой грипп. Да-да, я не оговорился. Именно так, по сути это простой грипп, не испанка, не Эбола. Ну, умирает меньше одного процента граждан. Увы, очень-очень жаль. Но ведь это – не вселенская сенсация! И до этого люди умирали от гриппа в пределах этой процентовки. Когда-то — чуть больше, когда-то – чуть меньше. Не забыть бы, что планета наша вообще населена людьми смертными. Почему-отчего-зачем? Вопросы, конечно, интересные. Но их и называю вечными, поскольку уже тысячи лет не находится ясный и исчерпывающий ответ. Кроме одного: нас не спросили. Так что и сам тезис о людях, как о простых смертных, столь же неопровержим, сколь и не интересен. Но добавьте чуть-чуть смазки, чуть-чуть всеобщей истерии, подлейте керосинчику-бензинчику со стороны СМИ в тлеющий этот костерок, и увидите – homo sapiens, человек мыслящий, тут же становится homo vulgaris, человеком обыкновенным – то есть во множестве своём утрачивает способность адекватно мыслить. Причём до такой степени, что невольно возникает вопрос: а была ли у него прежде такая способность? И это — просвещенная Европа, исконный пример для всего мира. Обратите внимание, по сей день в Украине президент вопит о том, что у украинцев, дескать, очень неправильное отношение к вирусу. Мы вот были в экспедиции и видели на западной Украине последствия этой информационной системы и всеобщей истерии. Но даже люди, которых зацепило этой информационной системой, маски спускали и носили на подбородке. Вот он вроде боится, но все равно нарушает. Так воспитан — не может не нарушать. И поэтому в Одессе открыто плевали на карантин. Если Вы по городу пройдетесь, практически не увидите людей в масках на улице. В Виннице некоторые ходят в масках, возможно, процентов 10 все-таки маски носят. Но нередко – опускают с нижней челюсти, носят на шее как компромисс. Обратите внимание, в России тоже относятся к этому халатно. Вот Москва плохо себя вела в момент этого вируса, просто безобразно. Мэр кричал, визжал, что вот они нарушают постоянно все. Но российский президент, который является тираном всего мира, не вводил войска на улицы своих городов, и это исторический факт. А демократические правительства Италии, Испании, Франции и другие с ними вывели военные силы на территории своих городов, дабы заставить население соблюдать условия карантина, который абсолютно незаконен. То есть по сути своей, смотрите, меня крайне сложно заподозрить в любви к Путину. Я всю жизнь Путина не люблю, считаю его деятельность преступной и прочее-прочее. Я — категорический противник его политики. Но нужно быть объективными. Я не могу себе позволить, как ученый, субъективизм. Да, Путин не вводил дивизию имени Дзержинского в столицу. Нужно отдать должное, что и Зеленский не вводил армию на территорию своих городов. А батько Лукашенко вообще проигнорировал карантин! Он его не только не вводил, но и сказал, что надо чеснок есть да рюмочку каждый вечер – травить эту дрянь алкоголем, и прочие вещи. Он дал рекомендации по профилактике и поддержанию иммунной системы в соответствующем состоянии. Вот что сделал батько. Славянские народы показали себя, как люди значительно более адекватные, чем европейцы и американцы. Но американцы – это винегрет. Я там не был в разгар пандемии, я был в Европе. Как я могу писать о том, чего я не видел собственными глазами. Говорю и пишу о том, что видел своими глазами.
КБ: Но не думать об Америке не получается ни у кого.
ОВ: Вот я сейчас собираюсь снимать фильм. Изучаю серьезно вопрос в США. Как там эти протесты сейчас идут, как их учат, какие учебники используют, методологически. Мы с Константином Владимировичем Слободянюком сейчас серьезно изучаем этот вопрос. И готовимся к съемкам фильма. Будем снимать документальный фильм «Коктейль для обезьян» о том, как организовываются протесты в государстве, кто это делает, и по каким учебникам их учат. Это не стихийное бедствие, не просто люди, которые вышли из-за того, что убили какого-то чернокожего парня. Это хорошо организованная система. Она имеет центр управления, учебный центр, инструкторов, деньги, вливающиеся постоянно туда и прочие вещи. Так бывало в истории не раз и не два – подавалось, как стихийное недовольство масс, а на деле было сорганизовано, подогрето и профинансировано.
КБ: Достаточно просто пролистать «Краткий курс истории ВКП(б)». Это не новинка.
ОВ: Именно так. Поэтому это то, что генерирует протесты. Многим может показаться, что люди действительно протестуют сегодня в мире, потому что они не согласны. Это не вся правда. Более того, это возмутительная ложь. Вот мы и хотим показать, что это хорошо организованная система и хорошо оплаченная. И я даже не хочу знать, кто это оплачивает. Мне не интересно знать — кто это оплачивает. Но перефразирую классика: если такие звёзды зажигают, значит – это кому-нибудь нужно. И то, что это фикция, а не воля народа – факт. Но вернусь к ответу на Ваш вопрос. Мне бы хотелось сказать: то, что случилось с COVID- 19, психологические характеристики поведения населения — это тоже все спровоцированная вещь. Речь не идет только о вирусе как таковом, который возник, а люди от него пострадали. Люди пострадали не от него. Точнее, не только от него. Ещё точнее, от него — менее всего. Они пострадали от многих факторов, которые им искусственно создали. И вот в этом вся суть.
КБ: И создали для того, чтобы пострадать?
ОВ: Именно так. Пограбили хорошо.
КБ: Выходит, страдания людей – это тоже капитал?
ОВ: Именно. Мой друг Александр Николаевич Сагайдак на собрании психолого-философского общества выразился просто и точно: пока средний класс Европы безропотно позволяет себя грабить.
КБ: Вообще, своеобразие этого интервью в том, что на вопрос первый, даже нулевой, я получил исчерпывающий ответ почти на все мною заготовленные вопросы. Но в ходе ваших ответов появились и другие вопросы. В свое время на некоторых киноафишах писалось: «Детям до 16 лет вход запрещен». Позже стали писать так по телевидению – не рекомендуется смотреть младшим возрастам. Так вот, кому бы Вы рекомендовали читать эту книгу и кого бы Вам не желательно заполучить в аудиторию?
ОВ: Вы знаете, Ким Борисович, я вообще, когда пишу книги, стараюсь адресовать их широкому кругу людей, чтобы эту книгу мог понять любой человек. Но в Ваших словах есть доля правды – я не хотел бы, чтобы эту книгу читали люди, которые имеют религиозную привязанность к европейским ценностям и образу жизни до пандемии. Вот современникам, которые помешаны на том, что якобы «все хорошо и все правильно в Европе», вот этим людям сие читать не нужно. Вот знаете, не хочется никого обижать, но есть такая категория землян, и довольно обширная, которую переубедить невозможно. Вы можете предоставить им триста фактов, и они все равно на зеленое будет говорить черное, понимаете? Они так привыкли, им так удобно.
КБ: Книга Ваша, стало быть, для умных русскоязычных. А для всех остальных вы ее не рекомендуете?
ОВ: Думаю, что есть два типа читателей, которые могли бы прочитать эту книгу. Умные, которых Вы назвали, и глупые, которые хотят стать умными. Есть люди, которые догадываются о своей ограниченности. Она им не нравится. И очень активно они протестуют против неё. Они хотят раздвинуть эти свои границы, такие люди– тоже мои читатели. А есть и те, кто обжил эти свои границы, по-своему уютно в них устроились. Они упорствуют в своей ограниченности, сопротивляются любой попытке помочь им расширить такое пространство, вырваться на простор жизни за эти пределы. И на этом основании считают себя очень умными, деловыми, конкретными и практичными людьми. Им моя книга как красная тряпка для быка. Вот применительно к нашей теме: я с очень многими людьми встречался и в интернете, и лично, пытался их понять. Так вот, очень многие истерически верят в коронавирус, как в религию. Ну, как раньше чуму делали неким божеством в черной сутане. Так вот у коронавируса тоже уже существует некая персоналия – с головой и пупырышками. Вот он уже превратился в некое божество, которому молятся. И вот таким людям, которые молятся коронавирусу, я бы читать эту книгу не рекомендовал.
КБ: Несколько слов о названии. Как говорится, что на витрине, то и в магазине. «Психология Европы». Но Европа – субконтинент.
ОВ: Разумеется. Географическая территория.
КБ: Какая же у территории может быть психология? Вероятно, имелась в виду какая-то часть населения Европы?
ОВ: Я имел в виду как раз исследование и описание особенностей психологии в разных государствах на этой территории, безусловно, потому что каждое государство имеет свой менталитет, свои взгляды на жизнь, традиции и т.д. Об этом писал не один литератор. И Александр Николаевич Сагайдак сказал, что раньше считалось, что французы помешаны на монархии, немцы — на порядке и так далее. Но, как мы видим, реакции были идентичны, за исключением нескольких стран. По сути среди них — Нидерланды, Бельгия, Швеция, Португалия. Люди, которые сразу и определённо сказали: нам помощь не нужна, мы в ней не нуждаемся. Спасибо за то, что Вы беспокоитесь, но мы справимся, наша полиция справится, наша профессура знает что делать, мы сами с усами. Я думаю, что они просто объективно оценили опасность и знали, что делать. Я видел, как в Португалии люди быстро навели порядок без войск. И соблюдали карантин. Президент обратился к гражданам и спокойно сказал: «Я не могу Вас заставить, но я могу Вас попросить, чтобы Вы были осторожны. Я обращаюсь с просьбой к своим избирателям — навести порядок в столице». И столица построилась. Сами граждане помогли мэру сделать все так, чтобы заболевших (раз уж без них не обойтись), было как можно меньше. И боролись с вирусом, а не со своим народом.
КБ: Просьба оказалась гораздо эффективнее, чем насилие?
ОВ: Да, абсолютно верно. Португальцы вняли просьбе своего руководителя. Вот город специально выделили. Всех людей будут доставлять в этот город и госпиталь. Почему в один госпиталь? Так легче сосредоточить профессуру и умы в одном месте, чтобы дать эффективное лечение людям. Профессура, врачи разбросаны по всей Португалии и, если будут возить их к разным людям, это будет не очень эффективно… Они взяли самый лучший госпиталь, попросили врачей оставить свои семьи на некоторое время и переехать в гостиницы, чтобы врачи могли жить и работать. Мы выделили все деньги, чтобы врачи работали эффективно и работали, чтобы у них были все средства защиты. Если вы заболели, прямо езжайте в этот госпиталь. Кто далеко, обращайтесь в ближайшее медучреждение, доставят в клинику за счет государства. А там быстро дадут лечение. И вот, посмотрите на Португалию, она достаточно быстро избавилась от коронавируса и готовится открывать туристический сезон в этом году. И никаких проблем нет. Хотя она прислушалась к Евросоюзу до первого 1-го июля никого не пускать из-за границы, но после 1-го июля свободна в своих действиях.
Мне также понравилась Швеция в своих действиях. Они сказали: спасибо, но экономические убытки убьют людей больше, чем пандемия. Поэтому мы будем жить с соблюдением мер предосторожности, но будем жить так, как жили.
КБ: Так ведь это все – тоже Европа.
ОВ: Конечно, я и сказал, что некоторые государства — исключения. Вот мы прилетели в Нидерланды. Константин Владимирович Слободянюк был в этой экспедиции, может подтвердить. Там люди относились к случившемуся спокойно, и даже запреты на дистанцию менее полутора метра были достаточно фиктивны. Охранник говорил: «стойте полтора метра друг от друга». Его начали мучить наши, переспрашивать на английском. Он рассмеялся от души и сказал, что с женой не соблюдает полутораметровой дистанции. Они еще и с юмором оказались, эти нидерландцы. Как всегда, в своем репертуаре.
КБ: Охранникам юмора хватило, а некоторым правительствам — нет?
ОВ: Не хватило. И причина банальна: мне кажется, эти люди — марионетки. По сути своей, каждый человек, стоящий у власти – Меркель, Макрон и прочие им подобные, никакими руководителями своих государств по сути не являются. Они — марионетки, которые выполняют распоряжения стоящих за ними людей. И те люди, которые стояли за ними, в неожиданной сложной ситуации не знали, что делать. И Меркель, соответственно, не знала, поэтому она делала хорошую мину при плохой игре. А эта вещь в политике известна и на сегодняшний день не нова. Все эти люди оказались марионетками. И по сути они чуть не угробили Европу. И это не их заслуга, что они именно «чуть не угробили». С моей точки зрения, то, что мы наблюдаем – это репетиция. Эксперимент. Поставленный.
КБ: А когда состоится премьера?
ОВ: Премьера, думаю, будет через года три-четыре, когда они сделать уже все так, как положено и будет оверкиль мировой экономики.
КБ: Вы, конечно, знаете, что Ленин называл революцию 1905 года генеральной репетицией Октября 1917-го. Что-то в этом роде?
ОВ: Да, пожалуй. Знаете, однажды мы с Константином Владимировичем за границей как-то вечером сидели и пили чай. И было объявлено о том, что шутки в сторону, границы начали закрываться. Как раз была открыта дискуссия на эту тему, я тогда сразу сказал, что это репетиция, это еще не премьера. Премьера будет скоро. Те, кто руководит этим на самом деле, посмотрели, как люди реагируют на случившееся. И принудительно остановили эту пандемию. Сейчас уже нет СМИ, которые кричат: «Караул! Пандемия! Пандемия!».
КБ: То есть они остановили не вирус, а обёртку вируса?
ОВ: Да. Они остановили СМИ. Пандемия уже не интересна.
КБ: «А был ли мальчик…»?
ОВ: Да, мальчик был. Мальчик был всегда, он не вчера появился, этот мальчик. Когда мы смотрим статистические обзоры европейских медицинских ассоциаций, сообществ, мы видим, что и в прошлом году и в позапрошлом везде и всегда была пандемия. Вот, например, как можно назвать то, что происходит у нас? Вот у меня слегло 80 процентов личного состава в офисе. Во всех подразделениях. Но мы знали, что делать и как действовать в этой ситуации. Мы постепенно в течении 10 дней поставили поэтапно в строй всех. Кому-то подтянули иммунную систему, кому-то серьезные препараты назначили. Кто-то элементарно начал есть гематоген.
КБ: А чеснок употребляли?
ОВ: Едим ежедневно за ужином и лук, и чеснок. Все, как положено в Одессе — и курей, и селедку.
КБ: Алкоголь? Тоже как-то влияет?
ОВ: Не без этого. Надо просто употреблять коньяк и все будет хорошо. Я сам человек не пьющий, но для профилактики не против. 150 наркомовских всегда. Три рюмки.
КБ: Кстати, о наркомовских граммах: в войну жили без особого быта, в сырости, в морозе, в жаре лютой, в антисанитарии. Но практически эпидемий не было.
ОВ: Правильно, потому что люди, были в неком состоянии, когда дело идёт о жизни и смерти, и нужно выполнять задачи.
КБ: Состояние – тоже лекарство.
ОВ: Я с Вами категорически согласен. И вот я думаю о том, каково оно — состояние современного европейца. Они — беспомощные люди. Для них существует некий идол в виде государства, которое всесильно, во-первых; и должно о них позаботиться, во-вторых. Но государство не справилось. И, как теперь ясно, справиться не могло. Не тем занималось, не о том думало, не к тому готовилось. У них происходит сейчас разрушение этих воздушных замков. И протесты в Европе и прочие вещи. Вы же понимаете, что с одной стороны, эти протесты организованы бизнесом. Да, протесты можно организовать, когда существует революционная ситуация. Когда условия для протестов созданы. Просто так на ровном месте протесты организовать сложно.
КБ: Классика — верхи не могут, а низы не хотят?
ОВ: Именно так, низы не хотят. По сути своей, их напугали. Теперь же нагрузка сбросилась, армия с улиц ушла, всё понемногу нормализуется. Теперь начинают вылазить барсуки из своих нор, высовывают свой нос и говорят: «Я не согласен. Вы меня травили армией. Вы нарушали мои права. Вы меня обижали. Что это за правительство такое…»
КБ: Низы – низами. Но это все тоже кем-то подогревается?
ОВ: Конечно. Без горелки ничего не работает. Без газа не сваришь борщ или без электричества. Вы борщ не сварите в двух случаях: нет ингредиентов или нет газа, или костра. По сути своей, как только такой набор возник, его стали варить. И эти протесты возможны тогда, когда есть такой наборчик.
КБ: Почва и зерно?
ОВ: И зерно, абсолютно верно. Тогда прорастет. А если будет только почва, а зерна не будет, то ничего не прорастет.
КБ: И зерно тоже само по себе не сработает.
ОВ: Конечно. На асфальт бросьте — и ничего не будет. И поэтому то, что Ленин описывал, как революционную ситуацию, мы видим все признаки этого.
КБ: Но мы знаем ее последствия…
ОВ: Конечно знаем. Но они-то не знают. Они же никто коммунизм не изучали. Они же не смотрели, что существует два советских союза: союз до Сталина и после Сталина. И это абсолютно два разных советских союза. И при Сталине это была могучая, несокрушимая держава, а при всех остальных правителях… это было… нечто. И чем ближе к концу, тем хуже и хуже.
КБ: Куча каких-то растерявшихся людей…
ОВ: Именно. Я на симпозиуме по этой теме говорил о том, как это будет развиваться, и в общем-то, в книге, о которой мы говорим, в последней главе это описано. Это моя точка зрения, как они говорят «my point of view» на английском. Это мой прогноз. Я так вижу, это частный прогноз учёного, а не какого-то научного сообщества. Я редко ошибаюсь в прогнозах. Все мои прогнозы почему-то обычно сбываются. Мы могли бы четко сказать что, безусловно, мир ждет серьезная ретрансформация.
КБ: В том числе и такую европейскую страну, как Украину?
ОВ: Да. Но я Вам скажу, что у Украины очень серьезный предохранитель в виде менталитета. Здесь очень серьёзные предохранители. Навязать Украине что-то потустороннее очень непросто. То есть американцы сколько денег вложили и пытались навязать — не получается. Грабить Украину можно, а вот население достаточно специфическое само по себе, это не Россия. Да, Украина — это не Россия, с ней тяжело работать, у нас каждая область — это отдельный менталитет. То есть если брать Луганск и всё, что связано с казачеством, Ростов-на-Дону и тому подобное, Новочеркасск, Кубань и всё, что идет туда — это одна Украина. Донецк и прочие восточные области — это совершенно другая Украина. Центральная Украина — это ещё одна Украина. Юг Украины – там, где мы живём — это тоже другая Украина. Карпаты и Западная Украина — тоже другая. Это всё «разные Украины». Как раз то, что я написал в вердикте экспедиции: у украинцев нет единой украинской идентности и это факт. Почему? Как минимум, потому что Украина поделена на две части, на западную Украину (то есть, северную традицию) и на Южную Украину – на южную традицию, не только географически. Поэтому, по сути своей, мы можем точно сказать, что единой идентности в Украине нет.
KB: Простите: нет, и не надо? Или нет, но нужно, чтобы было?
ОВ: Нет, это невозможно. Исторически сложилось так. Мы сегодня говорим о том, что сложилось исторически, и это достаточно сложно изменить. Если идти еще глубже то, по сути своей, мы бы на двух единицах не остановились. Потому что каждый украинец — потомок кого-то, а персонажей несколько. То есть, вы можете быть потомками европейского рыцарства. Вот, например, такие люди, как евреи, заканчивая Ниной Алтовской, Пожарской и так далее. Каневский – это все потомки европейского рыцарства. То есть, это дворяне, потомки европейского рыцарства – Германия, Польша. Это – путь из Рейна в Украину. Есть и другие люди, они потомки украинских гайдамаков, бандитов и преступников, и так далее. То есть, их родственники всю жизнь бандитствовали на этой Украине, начиная с 16 века и заканчивая 1917 годом. Вот они всю жизнь жили в бандитизме.
КБ: А благородные разбойники?
ОВ: Я бы не сказал, что они — благородные. Потому что это смесь гремучая: молдаван, турок, евреев. Это просто микс. И это условия, это среда юга, живут в этой среде миксовые бандиты. Очень многие выросли из этой среды и стали чумаками, то есть людьми, которые поднялись выше в социальной иерархии. И человек может быть потомком этих людей, которые были атаманами на этом юге. И это еще выше в социальной иерархии — равное российскому князю. Это более высокого уровня развитые люди в Украине. Если мы начнём разбивать их на персонажей, то человек может быть потомком кого угодно в этой среде. Я бы сказал так, четко определенная сцена со своими действующими лицами на этой сцене, и каждый украинец является потомком кого-то из игроков на этой сцене. Поэтому очень сложно свести к единому ответ на этот вопрос. Потому что решение задачи «Украина» — это слабоструктурированная задача, математическая задача со многими неизвестными. Северная традиция имеет свою сцену со своими действующими лицами, а Южная — свою. Это два театра по сути, и у каждого в этом театре своя пьеса. Существуют плохие и хорошие, социально выше или ниже люди. Но все эти люди — они выходцы из двух зерен — Северного и Южного. И по сути, когда мы говорим об Украине, именно поэтому с Украиной так сложно, потому что мы имеем дело с двумя сценами. Не с одной, а минимум с двумя. И эти сцены имеют свои спектакли, свои пьесы. Сценарии этих пьес не совпадают и действующие лица в этих пьесах тоже не совпадают.
КБ: По Шекспиру: «весь мир – театр, а люди в нем актёры». Но мир-то един. Но театр-то един. Да и Бог, вроде бы, един…
ОВ: Однобожие – единый принцип разных религий. Сказано, например, нет Бога, кроме Аллаха. Кстати, слово Аллах — еврейское слово, а не арабское. И так по-разному воспринимают это разные люди. Поэтому мы получаем Ислам и евреев. Правоверные и верно верующие. И получается такая ситуация, что одни правоверные, а другие религиозные. И теперь какие из них – правильные? Каждый отстаивает свою позицию.
КБ: Олег Викторович, что еще касается названия книги, так как оно очень усложнено по аппликатуре своей. Там сказано буквально, «что заставило» автора… я дальше не читаю. Для тех, кто хоть немного знает Мальцева, ясно – это не тот мальчик, которого можно так просто заставить что-то делать. О какой же силе идет речь, которая Мальцева заставила? Или это фигура речи?
ОВ: Фигура речи, с одной стороны. И константа — с другой. То есть, по сути своей, и пандемия, и этот всеобщий психоз изменили мою территориальность исследования. Я ехал с Костей изучать Португалию, как аналог юга Италии, для меня всегда очень важно исследовать вопрос того, как одно превращается в другое. И по сути, все корни традиции Южноитальянской лежат в Португалии, и орден Иисуса Христа, и орден Святого Сантьяго — это всё португальские ордена и именно они пришли позже на юг Италии. Сантьяго стал Святым Джакомо, а Орден Иисуса Христа как был, так его и оставили — преемником Ордена Тамплиеров. Преемник Тамплиеров, принявший обязанности Тамплиеров после прекращения деятельности ордена Тамплиеров, учреждённого Папой Римским. Пришли и эти, и другие испанские дворяне, всё это было очень любопытно. Мы хотели работать исследовательской концепцией, достаточно мощной, разработанной здесь, в научно-исследовательском институте. В итоге едем туда, и в этот момент начинается пандемия, и мы понимаем, что у нас есть шанс изучить не психологию Португалии, не психологию юга Италии, а психологию всей Европы одновременно. И конечно, ученому нельзя не воспользоваться таким шансом, когда сама информация идет ему в руки. Он просто не имеет права пройти мимо. Как и журналист.
Смотрите, я ведь не ставил этот эксперимент, я не создавал пандемию, её без меня создали. А несчастье других — это же и моё несчастье. Простите, я же тоже там был, в этой же точке, я не из кабинета изучал все. Так вот я, как журналист, и как учёный понял, что я не имею права не воспользоваться этими условиями для исследования, потому что я должен был выполнить свой журналистский и научный долг перед обществом. То есть, объективно осветить и объективно с научной точки зрения проанализировать то, что происходило в Европе, чему я был очевидцем.
КБ: А вот Максим Анатольевич Лепский в рецензии на предыдущую вашу работу высказался таким образом: «Книга поднимает вопрос о роли личности в истории, и о том, могут ли великие люди ради победы добра над злом менять ход истории, бросая в борьбу массу людей, ломая судьбу поколений…». Не есть ли это формула вопросом, ответ на который концептуален и для новой вашей книги? Могут ли правительства вот так вот, сдуру да сослепу ломать судьбы народов, и что собственно делать народам в этой ситуации?
ОВ: Ситуация очень простая. Вот я вам приведу пример. В своё время я был свидетелем очень интересной ситуации, люди поехали в лес пожарить шашлык. Ну, вы понимаете, готовились же к шашлыкам, нагуляли аппетит и так далее. И вот все приехали, сели и сидят, курят и сидят, сидят и курят, а шашлык-то никто не жарит, и стол никто не накрывает. Пока не нашелся один человек, который не поднялся и не сказал, как доктор Самойленко на пикнике в чеховской «Дуэли»: «Расселись, понимаешь, как помещики! Вам вставать, идти за дровами, вам делать то, а вам, бабы, накрывать на стол, резать помидоры. Выполнять!». Массы, как вы назвали народ, электорат, нуждаются в таких командах. Без этого будут сидеть, любоваться природой, курить. Может, и с голоду помрут. Нужны авторитеты, государственная мудрость и координация. Существует, можно сказать, два типа людей в обществе. Маленький процент тех, кто способны самостоятельно, без указки кого-то, жить и не тужить. И то множество, которое, как уже сказано, нуждается в координации. А в сложных обстоятельствах – и в командовании. Это — с одной стороны. А с другой – интеллектуалы, к примеру, способны самостоятельно жить за счёт своего интеллектуального рабочего труда и не тужить. То есть, знаете, написал статейку и пошёл ее разместил, гонорар получил, что-то в этом роде. Или пошёл проконсультировал, и — пропивать все.
Не спроста жизнь очень многих людей организовывает государство, вождь, их авторитеты, их правительства или их бизнесмены, которые предоставляют рабочие места, которые вынуждены работать и зарабатывать. По сути, всё общество стоит на бизнесе. На тех уважаемых людях, которые дают возможность заработать остальным. Если бы не бизнесмен, старший, авторитет, командир не пришёл бы и не сказал жарить шашлык, то эти «помещики» остались бы голодными. Вот это фигура Маэстро Мотиньи. Она же как бы исторична, она же понадергана из французских романов. Это вставили в сатисфакцию, как исторический промысел; на самом деле это был вымысел. Я искал аналог Маэстро Мотиньи из фильма «Сатисфакция». Я прочел не один французский роман. И по сути своей, этот Маэстро Мотиньи исторически не существовал. Но это — как Штирлиц, образ собирательный, эти сцены взяты из разных романов и сведены к одному учителю фехтования. Разговор о законах человеческой глупости, о законах человеческой лени. По этим законам живёт ужасающее число землян. Да, есть законы, которые формируют поражение индивида в обществе. И так как он — пораженный больной, ему нужна помощь. Он нуждается в помощи, и поэтому ему нужны люди, которые подадут эту помощь и позволят существовать хоть как-то в обществе. Я считаю, и это моё личное мнение, теоретическое, пока Украина к корням своим не вернется, своё сельское хозяйство не восстановит, пока не возродит здоровую, разумную, эффективную сельскохозяйственную политику у себя в стране, пока не прогонит всех оккупантов… Пока не станет бережно относиться к своей земле, пока города не осознают свой коренной интерес к тому, чтобы крестьяне возили в этих города свежие разнообразные качественные продукты своего труда, и еще множество «пока, пока, пока…» А это всё не произойдет, пока мы не станем той житницей, которой мы всегда являлись. Помните как называли – «всесоюзная житница». Пока мы не вернём всё на уровень хотя бы Советского Союза семидесятых-восьмидесятых годов. Пока это всё не вернется, я думаю, будем постоянно нуждаться в чистке, в чьих-то «вказивках» из-за рубежа. И неважно, это Россия, Америка госдеп США или Меркель, кто-то будет постоянно рассказывать, как нам жить; они считают, что мы на Украине самостоятельно жить не способны, а мы способны! И меня не раз спрашивали: «что бы вы сделали, если бы вас избрали президентом Украины?»
КБ: А в самом деле, что бы Вы сделали в этом случае?
ОВ: В первый же день я сказал бы всем, кто не даёт нам нормально жить и работать: «Вон из Украины!» Даю вам неделю для того, чтобы закончить дела, собрать барахло и покинуть территорию Украины. У нас своих умников полно. Сами разберёмся.
КБ: Европа чуть раньше покончила с феодализмом. Демократическая сила, так сказать, убрала царей-королей или ограничила их парламентом. У нас борьба шла в 1905-ом и в феврале-марте 1917 г. за то, чтобы покончить со своим затянувшимся феодализмом и дать дорогу бизнесу. С абсолютизмом покончили, трон тирана рухнул, тени декабристов и народовольцев были отмщены. Правительство составили министры-капиталисты. Попросту – предприниматели, бизнесмены. Российская империя вдруг стала демократической республикой. И интеллигенция ликовала: «Христос воскресе!» Но в этот праздник души ворвалась следующая революция. Так называемая пролетарская. Результат отсюда, издалека, виден лучше, чем тогда, в ходе тех событий. Может быть, самое время изучить опыт тех метаморфоз, дабы опять на десятки лет не сесть в лужу. Я прочёл это между строчек в вашей новой книге — нужны не отвлеченные разговоры правительства в центре и на местах, а нужны настоящие действия во всеоружии государственной мудрости.
ОВ: Вы всё правильно говорите, Ким Борисович, нужны подготовленные и объективные люди на местах, и это сейчас важнее, чем кабинет министров. Вы знаете, с моей точки зрения, всё-таки сборный состав наиболее эффективен, если мы говорим об управлении; это и предприниматели, и общественные деятели, деятели пера и кинжала, и безусловно деятели культуры и науки. То есть, я бы собирал эту матрицу следующим способом: брал одного ученого, одного предпринимателя, одного общественного деятеля и одного деятеля культуры. Четверо уважаемых людей.
КБ: А насчёт пятого? Ведь преступность, как ни странно сие звучит, доказала свою эффективность…
ОВ: Вот я думаю, что эти четверо с ними быстро бы справились, пригласят их за стол в негласном формате посидеть-послушать, и они очень быстро найдут общий язык. Особенно деятели культуры и науки, и бизнесмены. Они быстро договорятся. Я думаю, что во всех территориальных органах мы наведем порядок, а с другой стороны, если бы этим людям сказали, что это их Земля, что они хозяева этой земли и что народ им доверяет хозяйствовать на этой Земле. И что, по сути надо, как говорится, розбудовувати Украину. Думаю, что нашлось бы достаточно много вменяемых людей, которые бы согласились на то, чтобы помочь своему государству. Если бы люди были по-настоящему заинтересованы в том, что они делают, то всё было бы в полном порядке. Если бы создали условия строить Одессу, то ни один деятель культуры не позволил бы разрушать центр Одессы.
Я категорически против того, чтобы прикасались к историческому центру Одессы, а всё что уже натворили, я бы заставил виновников восстанавливать собственными руками, вкалывать в рабочих бригадах, а я буду за этим следить. И если хоть один мэр придёт и попробует прикоснуться к историческому центру, мы его проводим до ворот сразу же. Знаете, в Европе выделить землю в историческом центре нельзя. Вот так и должно быть. Вот исторически Одесса ограничивалась бы Пересыпским мостом и Куликовым полем. Вот нам хочется вернуться в тот город великой интеллигенции, великих мыслителей. Верните нам эту Одессу — с Молдаванкой и со всем остальным, а мы уж позаботимся о том, чтобы ни у кого не хватило глупости и наглости переделать её вновь в то состояние, в которое её загнали сегодня. Я бы так сказал и в заключении.
КБ: И наконец: новая книга, её аннотация, даже это наше с вами вступительное к ней интервью – это всегда ещё и читательские отзывы. Кому вы адресовали эту книгу (и, соответственно, чьи отзывы вас интересуют) – вы объяснили в начале нашего общения. Последний вопрос: чьи отзывы вам не интересны и потому не нужны?
ОВ: Дураков. Их отзывы меня совершенно не интересуют и потому не нужны.
P.S. При этом ведущий интервью подумал: «В связи с таким финалом, отзывов будет особенно много. Кто же захочет признать себя дураком…»
Автор Ким Борисович Каневский
Подписывайтесь на наш Telegram канал: https://t.me/lnvistnik