Так говорили о его шутках. Он, мол, всегда шутил — до самой смерти. И потом – тоже. Одна из таких шуток связана и с Одессой. Он писал: «…Вернувшись на родину, я узнал, что был трижды повешен, дважды расстрелян и один раз четвертован дикими повстанцами киргизами у озера Кале-Исых. Наконец, меня окончательно закололи в драке с пьяными матросами в одесском кабачке».
Многие друзья не приехали проводить его в последний путь потому, что просто не поверили в его уход из жизни. Он обожал дурачества, постоянно мистифицировал общество. И был неистощимым выдумщиком и великим жизнелюбом. Слухи о его смерти частенько будоражили и приятелей, и кредиторов. Над чем он также подшучивал всю взрослую жизнь. Между тем, сама его жизнь (даже по тем временам – небольшая) пришлась на времена отнюдь не шуточные. Не на шутку бедное детство и более чем серьёзное Европейское брожение. Первая мировая, революция, гражданская война и интервенция в России также видели его на своих полях. Фронт, плен. Печально-знаменитый Чехословацкий корпус. Чрезвычайная Комиссия. Был даже… комендантом Бугульмы…
Всё это и многое другое в таком же роде им воспето с неизменной ярко-шуточной интонацией. Когда современные ему литераторы царапали читателей по нервам рассказами об ужасах мировой бойни, Ярослав Гашек умудрялся всё это фиксировать совершенно в ином ключе. Шестьсот с лишним страниц его «Бравого солдата Швейка» о самой страшной на тот период мировой истории войне поведали так, что самые серьёзные читатели по сей день корчатся от смеха.
Некий пушкинский герой советовал – если придут чёрные мысли, откупори шампанского бутылку иль перечти «Женитьбу Фигаро». Ко многим просвещённым землянам вера в то, что литература может поднять настроение и укрепить дух, со времени Гашека связывается и с его «Швейком». И если бы Пушкин это читал – кто знает, не сие ли произведение было бы им рекомендовано от хандры-ипохондрии. Тем более, что даже не дописанная до конца (автор и впрямь умер, не до диктовав ещё многих черновиков), книга была переведена на многие языки мира.
Кстати, так совпало, что основные рассказы, в дальнейшем составившие роман о Швейке, впервые были изданы в Киеве (1918 г.). Приоткроем ещё одну швейкову страницу. Даже литературоведы считали Бравого Солдата выдуманным персонажем. Обобщенным, собирательным, но – лирическим героем-антигероем. Но есть сведения: жил да был на свете Божьем вполне реальный Йозеф Швейк, 130-летию со дня рождения которого мы и посвящаем эту публикацию. Сей пражский ремесленник (1892-1965)ещё до Великой войны поприятельствовал с Ярославом Гашеком. И тогда же носитель этих имени и фамилии стал появляться в его рассказах. Вместе они были на войне и в лагере для военнопленных. Помянем же и автора, и его героя, незлым тихим словом. И фразами из гашековского контекста – ярчайшими свидетелями той эпохи, ума-таланта автора и хорошим пособием для новых писателей.
——————————————————————————————————————————————
« В сумасшедшем доме каждый мог говорить всё, что взбредёт ему в голову. Как в парламенте».
«…Наше дело – дрянь, — начал он слова утешения».
«В то время, как здесь короля били тузом, далеко на фронте короли били друг друга своими подданными».
«Пусть будет, как было. Ведь как-нибудь да было. Никогда так не было, чтоб никак не было».
«Беда, когда человек вдруг примется философствовать. Это всегда пахнет белой гарячкой.
«Скромность украшает мужчину, но настоящий мужчина украшений не носит».
«После вакханалий и оргий всегда приходит моральное похмелье».
«Бросаться направо и налево дерьмом — аргументация более или менее убедительная, но интеллигентный человек даже в состоянии раздражения или в споре не должен прибегать к подобным выражениям».
«Одним из важнейших свойств, отличающих купца Ивана Ивановича от других животных, является дар речи».
«А если говорить насчёт честности, то это, конечно, вещь прекрасная, с нею человек далеко пойдёт. Ну, всё равно как при состязании в ходьбе: как только начнёшь мошенничать и бежать, так моментально сходишь с дистанции».
«Нигде никогда никто не интересовался судьбой невинного человека».
«Без жульничества тоже нельзя. Если бы все люди заботились только о благополучии других, то еще скорее передрались бы между собой».
«…хоть суд и признал ее слабоумной, но при этом отметил, что, она может занимать любую государственную должность».
«Опыт учит нас, что мелким преступникам нет места на страницах истории. Туда попадают только крупные негодяи, мерзавцы, поджигатели и убийцы; чем больше людей они убили, тем более высокий носят титул: княжеский, королевский, императорский. Там Атиллы, Тамерланы, Вильгельмы, Габсбурги. Они требуют новых и новых жертв до тех пор, пока не умрут естественной смертью или не найдется разумный человек, который всему этому разом положит конец».
« Денщик делал всё, что ни пожелает его господин. Когда его спросили, сможет ли по приказу офицера сожрать ложку его кала, ответил: „Если господин лейтенант прикажет — я сожру! Только чтобы в нём не попался волос. А то я страшно брезглив, и меня тут же стошнит».
«Чем образованнее человек, тем изощрённее он ворует».
«В сумасшедшем доме один уверял, что внутри земного шара есть другой шар, значительно больше наружного»
«…Короче говоря, ВАШЕ ДЕЛО ДРЯНЬ, НО ТЕРЯТЬ НАДЕЖДЫ НЕ СЛЕДУЕТ, — как говорил цыган Янечек в Пльзени, когда в тысяча восемьсот семдесят девятом году его приговорили к повещению за убийство двух человек с целью грабежа…»
«Через несколько минут я уезжаю куда-то далеко. Может, вернусь казацким атаманом. Если же буду повешен, пошлю тебе на счастье кусок веревки.“
«Журналистика — поистине грозное оружие в борьбе за новые способы искажать факты».
«Военно-юридический аппарат был великолепен. Такой судебный аппарат есть у каждого государства, стоящего перед общим политическим, экономическим и моральным крахом».
«Для будущих подвигов силу и волю мы черпали больше всего в алкоголе…».
«Стол есть, лавки есть, места много, похлебка нам полагается, хлеб дают, жбан воды приносят, отхожее место под самым носом. Во всем виден прогресс»
«… Из полка был получен приказ, согласно которому порция вина офицерам уменьшалась на одну восьмую литра. Конечно, не был забыт и рядовой состав, которому паек саго сокращался на десять граммов. Это выглядело тем загадочнее, что никто на военной службе и не видывал саго».
«…После его инспекционной поездки то тут, то там кто-нибудь всегда стрелялся. В таких случаях генерал фон Шварцбург с удовлетворением констатировал: – Правильно! Это настоящий солдат!».
«…Пять раз я был смертельно ранен, а теперь мне пришел конец. Но какое счастье, какое блаженство, что я дожил до сегодняшнего дня! Что мне смерть, раз мы одержали победу и императору возвращены его земли!».
«…Мы отвергаем старые предрассудки, но никак не можем, хорошенько поразмыслив, отвергнуть парламент, позор которого тянется через всю историю человечества»
«Маленький принц идёт в свите своего отца, короля, на прогулку. Вдруг они видят нищего, который просит милостыню. Папу-короля осеняет мысль, и он велит сыночку забрать у нищего шляпу и просить подаяние за него. Прохожие бросают деньги дождем, принц счастлив, король счастлив, бедняку не достаётся ничего, он плачет. А дети, наконец, читают об этом под заглавием: «Благородный поступок наследника трона».
«Работники оптового торговца скотом Жака на Краловых Виноградах выгружали на Франтишковом вокзале в Праге скот. При этом от них убежали два осла. Один осёл проник в туннель под Жижковом, где попал под товарный поезд и погиб на месте. Другой осёл добрался аж до прокуратуры».
«Сколько шуму, например, было создано вокруг имени Наполеона. Сложилась даже так называемая «наполеоновская литература». Когда же человечество созреет, наконе, до такой степени, что перестанет греметь мечами и задумается с жалостливой усмешкой над крошечными мозгами тех, кто считал таких людей славными и великими!».
Подписывайтесь на наши ресурсы:
Facebook: www.facebook.com/odhislit/
Telegram канал: https://t.me/lnvistnik
Почта редакции: info@lnvistnik.com.ua