Жизнь людей даже на одной-единой территории, но в разных эрах, эпохах и периодах в чём-то похожа, а кое в чём и разная. Оно конечно, мысль – не сенсационна. Но иногда полезно для современности – остановиться и оглянуться на то или иное прошлое. Это приближает к пониманию предшественников. И того, почему нам от них досталось именно такое наследство. А за этим могут последовать и другие полезные мысли — что мы сами мы готовим и отправляем потомкам.
К примеру, разве не интересно: сто с гаком лет назад, ещё не ведая о близком разделе на «До семнадцатого года…» и «После…», предки правопослушные были не менее нашего озабочены защитой своего здоровья, жизни и имущества. Поскольку практически постоянно ощущали повышенный интерес ко всему этому со стороны преступного мира. Как похоже и при том — как непохоже всё это на наше сегодня. Вот и потолкуем о такой части истории нашего замечательного города. Конечно, отсюда, из нашего далека, дореволюционный криминал Одессы выглядит более экзотично, нежели опасно и предосудительно. Тем более, знаменитые писатели, в детстве-отрочестве-юности наблюдавшие здешние дела и нравы, куда ярче воспели преступный мир Одессы, чем тех, кто с ним боролся. Что известным образом способствовало своеобразию репутации Одессы во всём, можно сказать, мире. Оставалось бы только удивляться – зачем любящие всё необычное, мирные, разумные и умеющие считать деньги одесситы создавали и оплачивали полицейские структуры для борьбы с такими яркими личностями и сообществами.
На самом деле бурный рост города у моря, его судоходство и торговля становились, кроме всего прочего, ещё и кормовой базой преступности. Последняя, конечно же, тоже не стояла на месте – росла и всё больше напоминала о себе государству и обществу. Естественно, они принимали свои меры. Своеобразная эта гонка вооружений, открывшаяся с незапамятных времён, вписала яркие страницы и в одесскую историю. Она ярко и подробно представлена и в литературе, и в кинематографе, и в самой, пожалуй, своеобразной экспозиции — в народном музее Внутренних Дел, в доме номер четырнадцать на улице Еврейской. Строки эти пишутся под впечатлением, полученным в этом доме.
…Наружный порядок — на улицах, бульварах, площадях и в переулках, поддерживала патрульно-постовая служба. Когда сегодня встречаешь полицейских этой специализации, — как не припомнить музейную экспозицию, представляющую предков ППС. В неё набирали исключительно рослых, плечистых и очень сильных мужчин после тридцати лет. Как правило, это были орлы и львы с изрядным опытом армейской или флотской службы, нередко – отставные унтер-офицеры (по-нашему – сержанты). Они дорожили мундиром и службой, и в целом были вполне надёжной опорой действующих законов. Слово «Городовой» в воображении каждого горожанина вызывало образ этакого оплота державы. В этом качестве их ещё долго вспоминали одесситы, пережившие чудеса семнадцатого года. Побывавший тогда в Одессе Алексей Толстой в знаменитой повести о похождениях Невзорова, подчеркнул : на углу Дерибасовской и Преображенской, где прежде возвышался грузный солидный постовой, теперь болтался тщедушный студент с повязкой, в пенсне и фуражке со сломанным козырьком. Воры и бандиты запросто подходили к нему – прикуривать…
Фото из одесского музея Внутренних Дел
Идеализировать и это прошлое едва ли стоит. Но всё же следует заметить – задолго до электроники-кибернетики, интернета, мобильной вязи и стало быть, обходясь без этих чудес, защитники правопорядка поддерживали его весьма успешно. И почти всегда были в курсе происходящего в городе – как на свету, так и «в тени». Само собой, эта работа была бы куда менее эффективна, если бы не… выражаясь современным языком… нештатные помощники. Даже обычные дворники (нанятые чаще всего из отставных солдат) назывались смотрителями, хозяйничали во многих городских дворах и состояли на спецучёте в полиции. А уж они-то, в пределах порученного и своей компетенции, знали — что к чему. В общем, мало что ускользало от внимания полиции и очень редко заставало её врасплох. Тем более, до самого незабвенного семнадцатого года в одесской полиции имелась картотека, которая включала сведения о сорока тысячах уголовников; в те времена она была самой ёмкой в империи, а возможно – и во всей Европе. В ней хранилась полная информация о преступнике, в том числе и иммигрировавших нарушителях порядка. Так что можно сказать, вся Европа пользовалась одесской картотекой. Увы, под революционный шумок бесценная эта картотека «чисто случайно» сгорела при скачке страны из империи в буржуазную демократию – в феврале-марте семнадцатого года.
Можно ли сказать, что одесситы уважали своих защитников, а воры и бандиты боялись? Схематически – пожалуй. На деле же всё и тогда было много сложнее и противоречивее. Хотя-бы уже потому, что одесситы едины были только статистически: те, кто родился и жил в Одессе, или приехавшие на постоянное место жительства. Вне этой обобщающей статистики город наш, как и другие населённые пункты Российской империи, испечён был по рецепту слоёного пирога. Высший свет – поскольку таковой имелся в богоспасаемом нашем городе, — был крайне заинтересован в поддержании порядка и охране, так сказать, основ империи. И потому в целом испытывал к полицейской и жандармской сферам некоторые социальные симпатии. Хотя ощущалась и известная брезгливость: всё-таки грязное дело. Да и провинциальная традиция сплетен и слухов, столь свойственная Одессе, частенько ведала о неких… ну, скажем так: неформальных контактах власть имущих с преступным миром – в том числе и при полицейском посредстве. Хотя термин «Коррупция» был ещё не в ходу. То же, в общем-то, можно сказать о купечестве и вообще – о среднем классе. Он также надеялся на стражей Закона, поскольку ощущал частенько давление преступного мира. Тем более, с полпредами этих слоёв полиция была особенно корректна…
Что до остальных, — с мещанами и, тем паче, с рабочими в полиции церемониться было не принято. На них посматривали косо и ждали от этого элемента всяких неприятностей. Ждали-ждали, пока не дождались. Тем более, к ним испытывала какое-то странное пристрастие часть одесской интеллигенции – старшие гимназисты, студенты, инженеры и учителя ходили за Пересыпьский мост, беседовали с рабочими о грамотности, в том числе и политической. В девятьсот пятом полиция встретилась с ними лицом к лицу на Тираспольской улице, на рабочей баррикаде, где в схватке получили ранения и даже погибли многие полицейские и рабочие. При СССР эта улица так и называлась – девятьсот пятого года. С соответствующей мемориальной доской. Интересно, что она была снята по причине фасадного ремонта и назад после такового не возвращена. Хотя речь идёт о революции отнюдь не пролетарской, а очень даже буржуазно-демократической. То есть, выступавшей за те идеалы неприкосновенности личности, частной собственности на средства производства и свободы торговли на суше и на море, которые как бы торжествуют в наше демократическое время. Оно, впрочем, вообще принесло нам немало абсурда (взять хоть исчезновение с герба Одессы броненосца «Потёмкин», выступавшего, в отличие от крейсера «Аврора» в семнадцатом, в девятьсот пятом и за те же нынешние наши идеалы). Но во всяком случае, тут едва ли следует толковать о любви вообще одесситов к полиции, их уважении и боязни к ней.
Хранитель фондов помянутого музея, подполковник милиции в отставке Юрий Викторович Пучков поведал немало интересного из прошлого одесских правоохранителей. Самыми давними предками современных сотрудников правопорядка в Одессе принято считать дунайских казаков, которых — после захвата де Рибасом и атаманами Головатым и Чепегой крепости «Хаджибей», — назначили охранять границы города. О Дунайском славном казачестве мы ещё потолкуем в следующих статьях нашей рубрики. В ранге отдельного соединения, они состояли защитниками правопорядка в Одессе фактически с основания города. То есть, с 1794 и до 1863 года.
Дунайское казачье войско
Участников пугачевского или разинского бунта клеймили этим словом на лбах. Привычный для обывателя термин также должен быть отнесен к непомерным обобщениям. Ибо воровское сообщество весьма обширно и имеет множественные специализации. Неосведомлённым современникам наверняка интересно будет узнать: в воровском мире дореволюционной Одессы было 34 профессии. Каждая из них, помимо общеворовских, имела свои название, вообще терминологию, инструментарий, профессиональную направленность и традиции.
«Если население и слыхом не слыхивало о беспределе, то это во многом – благодаря добросовестной и профессиональной полицейской службе. Конечно, преступный мир время от времени напоминал одесситам о себе. В борьбе с ним были и неудачи. Но в целом должно сказать: правопорядковая ситуация была под контролем», — отметил Юрий Викторович. А его компетентность не вызывает сомнений: самолично Ю.В. Пучков прослужил в одесской милиции 30 лет.
… К своему столетию Одесса располагала восемью полицейскими участками. История помнит главу одесской полиции Я.И. Бунина. Он создал приказ, связанный с карманными кражами, который актуален и на сегодняшний день. Прослужил он верой и правдой в полиции до тысяча девятьсот третьего года и ушел в отставку в генеральском чине. «Кто знает, может быть, сегодня в нашей полиции такого именно начальника и не хватает» — говорит Юрий Викторович.
Вещевое и денежное довольствие поступавших на полицейскую службу было – по тем временам и ценам – вполне приличным. Околоточный надзиратель в месяц получал от 100 рублей и выше. Городовой (патрульный) — от 60 рублей. Для сравнения, субалтерн-офицер, полуротный командир в пехоте (вспомним купринского подпоручика, дворянина Ромашова) имел сорокарублёвый оклад жалования. Дети полицейских чинов освобождались от оплаты за учёбу в университетах. А в смысле взяток полиции- разные и по этому поводу ходили слухи. В русской литературной классике взятка полицейскому чину была общим местом. Припомните –даже из школьного курса, гоголевский «Ревизор»: «Не по чину берёшь!». И тем не менее, за все время до 1917 года не было зафиксировано ни одного случая взятки, данной одесским правоохранителям. А не пойман, как известно, — не вор…
Разумеется, вышесказанное – лишь несколько страниц обширной и заслуживающей внимания истории городской полиции, как значительной части одесской истории вообще. К слову, в этом году, 5 ноября, уникальному храму истории на улице Еврейской, в доме номер четырнадцать одесской полиции исполнится сорок лет. И у сотрудников музея есть еще много интересных историй, которыми мы будем делиться с Вами на страницах данного издания.