На разломе породы времен. Отрывок из романа «Я шел к своим…»

…Некогда, работая совсем над другим материалом, я буквально наскочил на документ, о который споткнулся. В тот момент он был мне совершенно ни к чему. Но и пройти мимо не вышло. Годы и годы спустя, когда тянуть с воспоминаниями и размышлениями уже становилось опасно, мемуарной тропой дойдя до конца сороковых и начала пятидесятых, я извлёк его из  личного архива. В более обширном  вступительном комментарии эта публикация, кажись, не нуждается. Разве что в конце – пара слов. Пока же – просто почитаем…

№ 18071/п
Экз. № 3.
Министерство госбезопасности СССР — тов. АБАКУМОВУ
Начальнику 2 главного упр. МГБ СССР — тов. ПИТОВРАНОВУ
ЦК КП(б)У — тов. МЕЛЬНИКОВУ
— тов. НАЗАРЕНКО

УМГБ Одесской области в марте — мае с.г. арестована группа еврейских писателей, занимавшихся активной националистической и шпионской деятельностью в пользу США: ВАЙНЕРМАН Хунель-Мовша Аврум Шмулевич — 1903 г. рождения, уроженец м. Лучины Житомирской области, еврей, гражданин СССР, беспартийный, с высшим образованием; ДРУКЕР Ирма Хаимович — 1906 г. рождения, уроженец м. Чернобыль Киевской области, еврей, беспартийный, со средним образованием; ЛУРЬЕ Натан Михайлович — 1906 г. рождения, уроженец с. Роскошное Гуляй-Польского района Запорожской области, еврей, беспартийный, с высшим образованием.
Указанные лица — выходцы из семей служителей религиозного культа, в детстве занимались в еврейской школе «Хедер», изучали талмуд и получили воспитание в националистическом духе. На протяжении долгих лет, вращаясь в среде националистически настроенных лиц, ВАЙНЕРМАН, ДРУКЕР и ЛУРЬЕ окончательно скатились на путь национализма и открытой борьбы с Советской властью. Занявшись литературной деятельностью в 1924 году, ВАЙНЕРМАН, ДРУКЕР и ЛУРЬЕ, подражая «авторитетам» в еврейской литературе — буржуазным националистам ФЕФЕРУ, БЕРГЕЛЬСОНУ, НИСТЕРУ, на всем протяжении времени протаскивали в своих произведениях националистические взгляды, за что неоднократно подвергались критике в печати.
Находясь в среде буржуазных националистов АБРАМА, МЕЛАМЕДА, БЕЛОВА, ШНЕЕРА и всецело разделяя их взгляды, ВАЙНЕРМАН, ДРУКЕР и ЛУРЬЕ вначале принимали активное участие в организации националистических сборищ под видом литературных вечеров и собраний в Херсоне, Одессе, на которых выступали со своими произведениями и речами в националистическом духе, а в дальнейшем, будучи писателями, стали ориентироваться на западноевропейскую и американскую «культуру», всячески популяризируя американскую буржуазную литературу и печать. Вместе с тем, пребывая в кругу АБРАМА, МЕЛАМЕДА и др. возглавлявших еврейскую секцию писателей Одессы, встречались с приезжавшими в СССР американскими реакционными писателями АПАТОШУ, РЕЙЗЕНОМ и КАГАНОМ, которые через указанных националистов добывали всевозможную клеветническую информацию о Советском Союзе и положении евреев в СССР, а затем помещали по возвращении за границу в иностранной прессе.
Так, ДРУКЕР в 1927 году, через ЛАПИРОВА — агронома «ДЖОЙНТА», встречался с приезжавшим в СССР редактором американской газеты «Форвертс» — КАГАНОМ Эйбом, с которыми разъезжал по еврейским колониям Херсонской области и помогал последним «ознакамливаться» с ними.
ВАЙНЕРМАН в 1929 году в гор. Одессе встречался с приезжавшим в СССР под видом прогрессивного американского писателя РЕЙЗЕНОМ Аврумом, поместившим затем в реакционной прессе США клеветнические «впечатления» о поездке в СССР. Как показал ВАЙНЕРМАН, клеветническую информацию РЕЙЗЕН собрал в Одессе от еврейских писателей, с которыми он встречался, но лично он РЕЙЗЕНУ такой информации не представлял. ВАЙНЕРМАН, ДРУКЕР и ЛУРЬЕ, поддерживая между собой связь как до Отечественной войны, так и после, продолжали свою националистическую деятельность, покрывая антисоветские вылазки и восхваляя националистические «труды» друг друга. Собираясь вместе, а также среди своего окружения и обсуждая т.н. «еврейский вопрос в СССР», клеветали на политику партии в национальном вопросе, обвиняли Советское правительство в «государственном антисемитизме».

На литературном вечере в машиностроительном техникуме, 1935. Верхний ряд: 4-й слева – И.Друкер, 2-й справа – Нотэ (Натан) Лурье

В 1945 году ВАЙНЕРМАН, являясь постоянным корреспондентом газеты «Эйникайт» по Одесской области, договорился с американским шпионом ГОНТАРЕМ в Москве присылать в Еврейский антифашистский комитет для посылки за границу очерки и стихи, в которых, на фоне заслуг отдельных лиц еврейской национальности в СССР, излагались бы сведения социально-экономического характера. С этого времени ВАЙНЕРМАН в виде художественных очерков систематически направлял в ЕАК информацию о колхозном строительстве и промышленности г. Одессы и Одесской области. ВАЙНЕРМАН на следствии показал, что американские шпионы ФЕФЕР и ГОНТАРЬ, интересуясь Одесской областью, направляли ему телеграфные запросы о высылке сведений по структуре и количественному охвату партийной учебой населения области, о количестве евреев, проживающих в городе Одессе и области, однако, он их якобы не выполнил, т.к. такие сведения трудно было представить в виде художественной корреспонденции.
Арестованные ДРУКЕР и ЛУРЬЕ, будучи в свою очередь корреспондентами Еврейского антифашистского комитета, также начиная с 1946 года направляли в адрес ФЕФЕРА и ГОНТАРЯ сведения об экономике Одесской и Херсонской областей и работе Одесского порта. В 1946 году ВАЙНЕРМАН, ДРУКЕР и ЛУРЬЕ в городе Одессе встретились в гостинице «Лондонская» с прибывшим из Москвы американским разведчиком ГОЛЬДБЕРГОМ и сопровождавшим его ФЕФЕРОМ, где им передали клеветническую информацию об отношении советских органов к религии, еврейским семьям, возвратившимся из эвакуации и о положении еврейских писателей в СССР. По просьбе ГОЛЬДБЕРГА связать его с представителями еврейской общины гор. Одессы, ВАЙНЕРМАН предложил свои услуги и совместно с ДРУКЕРОМ и ЛУРЬЕ устроил ему и ФЕФЕРУ конспиративную встречу с габе (старостой) еврейской синагоги, между которыми состоялась длительная беседа. В беседе габе жаловался на якобы плохое отношение к еврейской общине со стороны местных властей, которые также не обращают внимания на памятники еврейской культуры, имеющиеся в Одессе. ГОЛЬДБЕРГ и ФЕФЕР тогда же указали ВАЙНЕРМАНУ, ДРУКЕРУ и ЛУРЬЕ, что их больше не интересует поэзия, а интересуют очерки со сведениями о восстановлении и развитии промышленности, сельского хозяйства, вопрос еврейской общины и быт населения. Арестованные дали свое согласие на выполнение этих установок и вторично намеревались встретиться с ФЕФЕРОМ, но в связи с выездом его и ГОЛЬДБЕРГА в г. Черновцы встреча не состоялась.
5-го декабря 1946 года, (между прочим, в первейший день моего рождения, он же – День Сталинской Конституции, её десятая годовщина! К.К.) получив телеграмму от ФЕФЕРА с сообщением о приезде в Одессу заместителя редактора американской еврейской газеты «Морген Фрайхайт» НОВИКА Пауля, ВАЙНЕРМАН, ДРУКЕР и ЛУРЬЕ встретили его и провели в гостинице «Лондонская» беседу, в процессе которой НОВИК интересовался положением еврейских писателей в СССР, трудами, над которыми они работают, и заявил, что американских «читателей» интересуют все новости о Советском Союзе, в том числе успехи стахановцев предприятий и мастеров полей. НОВИК предложил писать об этом в Америку через антифашистский еврейский комитет в Москве, на что ВАЙНЕРМАН, ДРУКЕР и ЛУРЬЕ дали свое согласие.
Шпионская информация ВАЙНЕРМАНОМ, ДРУКЕРОМ и ЛУРЬЕ направлялась в редакцию газеты «Эйникайт» и Еврейский антифашистский комитет в Москве вплоть до ареста ФЕФЕРА, ГОНТАРЯ и других. В процессе разработки ВАЙНЕРМАНА, ДРУКЕРА и ЛУРЬЕ УМГБ Одесской области было установлено, что с ними поддерживает тесную связь еврейский националист: ХЕЙФЕЦ Хаим Львович — 1896 г. рождения; уроженец г. Хорол Полтавской области, еврей, беспартийный, с высшим образованием, преподаватель Одесского строительного техникума. ХЕЙФЕЦ в прошлом являлся учеником известного сионистского поэта БЯЛИКА, в Одессе окончил высшую еврейскую школу и состоял в сионистской организации. ХЕЙФЕЦ среди своего окружения проводил активную антисоветскую и националистическую пропаганду, клеветал на политику партии и Советского правительства, сравнивая советский строй со средневековой инквизицией. Считал себя представителем «пятой колонны» в СССР и «маравом» — человеком, вынужденно надевшим маску лояльности по отношению Советской власти. ХЕЙФЕЦ хранил у себя сионистскую литературу, вел дневник антисоветского содержания. Называя ХЕЙФЕЦА в числе своих соучастников, ВАЙНЕРМАН, ДРУКЕР и ЛУРЬЕ характеризуют его как убежденного националиста и врага советской власти. ХЕЙФЕЦ 25 июня с.г. арестован.
Следствие по делу ВАЙНЕРМАНА, ДРУКЕРА, ЛУРЬЕ И ХЕЙФЕЦА УМГБ Одесской области ведется в направлении полного разоблачения их в проведении националистической и шпионской деятельности и вскрытия их антисоветских связей. О результатах будем информировать.
Зам. министра государственной безопасности УССР, генерал-майор ПОПЕРЕКА»

…Оно конечно, можно и даже должно было бы тут порассуждать о том, какое всё это имело отношение к идеалам Великой Октябрьской Социалистической революции, Советской власти, коммунизма и законности. И лично к Марксу и Ленину. Но я теперь – не о том. Поскольку подобных вопросов – столь же логичных, сколь и бессильных и практически бессмысленных, давненько хватает и без меня. Разное об этом и этому подобном говорится и пишется уже много пятилеток. Непомерно велики противоречия документов этого идейно-тематического круга. То, что одни категорически утверждают, другие вполне допускают, третьи не исключают. А четвёртые категорически отрицают. Да и сами документы эти в наши дни  удивительно «ко времени»  появляются из небытия. Боюсь, простому смертному, хотя бы и публицисту, во всём этом окончательно не разобраться. А профессионалы литературы, истории, политологии, социальной психологии и правоведения всё ещё очень далеки от общего знаменателя. Оставалось бы только пожалеть бедные головы соотечественников, на которые ежесуточно сваливаются все эти противоречия – если бы такое решение не лишило бы заработка значительное число, так сказать, историков, политологов, социальных психологов, экономистов и журналистов. Да и кто когда, из вершащих такие дела, жалел наши головы?
Совершенно ясно, однако, что даже эта конкретная ситуация моего героя, воспетая в приведенном и вполне официальном документе, никак не сочетается с современным ему детским мироощущении счастья. Уже не в лабораторно-чистом виде, уже не в стопроцентном изначальном детском счастье. Уже отравленном и отравляемым чуть ли ни ежедневно счастьем быть будущим гражданином великой страны, наследником великой победы, сыном большого человека. Да-с, уже не в чистом виде. Уже слегка замутнённым. Но всё-таки счастьем. Но, как выясняется, совсем рядом, в моём городе, на соседней улице — не недоразумения ведь, не неприятности: аварии, катастрофы человеческих жизней! И мне интересно: где я, кроха, был в те моменты, когда диктовался, читался, подписывался и принят был к исполнению сей документ и ему подобные? Что делал? Каким было моё настроение? Что происходило вокруг?
Нет, конечно, точных ответов на эти вопросы. Похоронены они, как  веточка, в неподъёмных пластах пустой породы прошлого, над которыми уже давно наросло множество других, не менее судьбоносных, пластов. Её, самой природой выгравированную на разломе куска породы, в восьмидесятые подарил мне шахтёр – на глубине в тысячу четыреста метров. Взял из вагонетки кусок породы, расколол его киркой – а там выгравирована веточка. Искусно. Со  всеми прожилками. Та гравюра открыта была случайно, при стечении обстоятельств. Случайно попался мне и приведенный документ, о котором ничего не знал — ни тогда, ни ещё совсем недавно. Но ясно, что и то, и другое, объективно – вне меня и мне подобных, — создавалось вполне закономерно природой, историей, её железной логикой вещей. И в тот момент, когда явился строго ограниченному числу граждан тот документ, я уже жил-был, что-то делал, как-то был настроен. Чему-то радовался, чем-то огорчался. В чём-то уже утомительно путался и сомневался. Но в целом всё ещё хорошо, очень хорошо был настроен.

Вот уж во истину прав был академик Арцимович – мы являемся свидетелями процессов и явлений определённого порядка, поскольку остальные процессы и явления протекают без свидетелей. Он, вероятно, имел ввиду атомарный уровень. Или молекулярный. Или вообще – микробиологический. Но какая разница, принцип ведь один. Протекают – без. Но влияют на многих. Может быть, даже на всех. Я тогда не знал. Счастье по незнанию. Да я ли один! Но оно было и протекало…
Собственно говоря, ничего такого особенно феноменального тут нет: любой из этапов мировой или отечественной истории – при рассмотрении с собственно-исторической (высокой) и жизненно-бытовой (приземлённой) точек зрения отмечен тем же явлением. Простой смертный – или так называемый маленький — человек в большинстве своём поглощён повседневностью. И личную кальку своей судьбы за всю жизнь так ни разу и не налагает на государственный, общественный, на общеисторический чертёж. Потому и не воспринимает себя, как частицу общей истории, как историческую фигуру. А жаль…

Ким Каневский

Почта для обратной связи: info@lnvistnik.com.ua
Подписывайтесь на наш Telegram канал: t.me/lnvistnik