Назвать наше время нервным – ничего не сказать. Неспроста в публицистике давненько стало общим местом высказывание древних: «Не дай вам Бог жить в переходную, переломную эпоху». Ну, когда кому жить – как говорится, нас не спросили. Но согласитесь, можно и нужно снять шляпу перед тем современником, который умудряется в лихорадке наших буден держать себя в руках. Всё чаще и чаще читаем и слышим термин «Аффект». И терминологический оборот «В состоянии аффекта». Причём, понятие это, как и явление, им обозначенное, чаще всего воспринимается, как нечто заведомо и исключительно негативное. Ведь оно нередко ассоциируется с противоправными действиями, с тяжкими и тягчайшими преступлениями. Например, «убийство в состоянии аффекта».
Явление. Примета нашего времени. Одна из его примет. Но без понимания сути, которого трудно рассчитывать на трезвое восприятие человеческих отношений. А без этого, в свою очередь, едва ли следует надеяться на улучшения в нашем обществе. Вот и давайте возьмём себя в руки – попробуем разобраться в этом явлении. Само слово – вроде как латинского происхождения. И переводится разнообразно, в основном — буквально, как страсть, душевное волнение. То есть, некий эмоциональный процесс, так сказать, кратковременного, взрывного характера. Связан с этим и термин «Аффектация», который также разные исследователи трактуют по-разному. В основе всё сводится к явлению неестественной возбуждённости в поведении. Часто добавляются определения – «Искусственная, показная, демонстративная возбужденность». И даже – «Претенциозная имитация аффекта, стремление ярко и выразительно изобразить чувство, которое не испытываешь…». Цели? Самые разные, от стремления обратить на себя внимание – и до попытки избежать наказания или, по крайней мере, смягчения кары. Само собой, были и есть случаи непроизвольной аффектации. Говорят, бес попутал, нервишки подвели. Всякое бывало и бывает. Главное, и тут искусственное не очень просто отличить от естественного.
Аффект порождается такими чувствами, как гнев, ярость, человек перестает себя контролировать полностью или частично, что может привести к непоправимым последствиям. Это – ясное дело, негативная сторона данного явления. Однако, существует и иная. Человек, бывает, в состоянии аффекта делает невозможное. Да- да, именно невозможное: поднимает вес, который в обычном состоянии ему не под силу, берёт невероятную высоту. Убегая от грозной опасности, развивает скорость, недоступную олимпийскому чемпиону по лёгкой атлетике. А после и сам не может объяснить – как это вышло. А ещё — поднимается в атаку, поднимает за собой других и побеждает превосходящего противника. Люди в подобном состоянии совершают геройские поступки, которые чаще всего сопровождаются очень большим риском. Я не утверждаю, что все герои действуют только и исключительно в состоянии аффекта. Но из научных работ и воспоминаний самих героев ясно: часто имел место и эффект. В книге «Наука о войне», изданной эмигрантом, генералом Головиным в конце тридцатых в Париже, одна из глав называется «Болтовня ветеранов». Он там делится воспоминаниями – своими и сослуживцев по коннице эпохи первой мировой. И обнажает изнанку этого явления: многое из того, что в подвигах старые солдаты относят к сознательному и трезвому, придумывается потом. То есть, после боя, когда нужно объяснить своё поведение. Чего нередко сделать нельзя, поскольку во время сражения они находились в состоянии аффекта.
На деле, в экстренных ситуациях нередко людям не хватает именно решительности, того, что называется безрассудной отвагой, чтобы совершить поступок, от которого зависит его дальнейшая судьба, а бывает – и судьбы соотечественников. Помните, у Пушкина: «Есть упоение в бою…». И у Лермонтова мы находим характерные строки: «…Грушницкий слывёт отличным храбрецом; видел я его в деле: он машет шашкой, кричит и бросается вперёд, зажмуря глаза. Это что-то не русская храбрость!». И в мирное время мы не так уж редко встречаемся с подобными явлениями — даже и на бытовой почве. Словом, важность вопроса и его рассмотрения очевидна. О чём и состоялся наш разговор с психоаналитиком, кандидатом психологических наук Сагайдаком Александром Николаевичем. Как овладеть замечательной энергетикой этого явления? Как исключить или свести к минимуму его негатив. И что же такое — аффект с точки зрения психологии?
Александр Сагайдак
— Это особое психологическое состояние, прежде всего, вызванное такой силой чувств, которая исключает или заметно снижает осознанное управление своими действиями. Если следовать этому определению, то в состоянии аффекта личность человека, если мы берем его самосознание, его Эго, наделенное личностными, социальными характеристиками – как бы исчезает. Это не значит, что оно исчезает вовсе. Оно просто не принимает участие в управлении поведением человека. Если говорить о терминах более религиозных, изотерических, то аффект — это что-то с родни одержимости.
— Но ведь, такое состояние просто так не возникает? Существуют же причины?
— Как показывает практика, в большинстве случаев к аффекту приводит накопление каких-то негативных переживаний, чаще всего — гнева. Бывает аффект страха, аффекты, которые возникают от какого-то внезапного, но очень мощного стимула, например, явная угроза жизни — аффект на поле боя. Существуют аффекты, которые возникают под воздействием психо-активных веществ: алкогольный, наркотический. Но есть интересная категория аффектов, которые развиваются по сугубо внутренним причинам, аффекты, которые носят проективный характер. С этими аффектами все гораздо интереснее…
— Расскажите, пожалуйста, о методах, которые позволяют управлять аффектами.
— Прежде всего, нужно понимать, что если в состоянии аффекта человек не управляет своим поведением, но при этом его поведение носит определенный целенаправленный характер, или в том же состоянии человек совершает целенаправленные действия, только цели эти не связаны с его сознательным «Я», тогда что-то или кто-то управляет человеком в состоянии аффекта? Наблюдения за поведением людей в состоянии аффекта показывают достаточно много совпадений с уровнем зоопсихологии. Как минимум, инстинкты зооморфного уровня участвуют в развитии аффективных состояний, хотя, возможно и не все. Если говорить о самых простых аффектах, то в данном случае обычно присутствуют зооморфные характеристики. Но явно не только инстинкты являются теми силами, которые могут управлять человеком в состоянии аффекта. Если перейти на юнгианскую терминологию, необходимо вспомнить такую внутреннюю фигуру, как Тень. Описывая Тень, Юнг выделял в ней много зооморфных черт, при этом он никогда не сводил Тень только к уровню животных инстинктов. В Тени есть нечто фантасмагорическое, что-то, что связывает проявление Тени с персонажами древних легенд, сказок, историй — с тем уровнем, который антропологи назвали уровнем нуминозных переживаний.
«Numen» — это что-то вне человеческое. Я бы сказал, что это то, что вообще находится за пределами антропосферы. Здесь весьма трудно подбирать терминологию, которая могла бы объяснить то, что мы описываем, но если мы возьмем такую религиозную, философскую, да и физическую категорию, как хаос, абсурд, парологию, мистико-магический уровень восприятия мира — это, пожалуй, будут те определения, которые адекватны понятию и Тени, и понятию аффекта.
— Можем ли мы говорить, что аффект имеет и отрицательную, и положительную стороны?
— Когда мы говорим об эффекте, о Тени, которая является источником аффекта, следует иметь в виду: одной из ее примечательных характеристик является синкретизм. В аффекте, если мы возьмем морально-этические категории — это и добро, и зло, и созидание, и разрушение, находятся в каком-то неразличимом состоянии. Но каким будет аффект по своим результатам — разрушительным или созидательным — во многом зависит от того, сохраняется ли хоть какая-то возможность влиять на эффект.
Кстати, если взять такое направление, как военная психология, то боевой эффект в ней изучен достаточно масштабно. Что интересно, боевой эффект является примером того, когда людям достаточно часто удавалось сохранять в какой-то степени управление аффектом. И тогда поражающие воображение поступки, которые мы называем подвигами — становятся возможными, потому что солдат в бою, войдя в состояние аффекта, все-таки не утрачивает своего самосознания. Вспомним предысторию этого явления, она уходит в очень глубокую древность. Различного рода воинские братства, ритуалы инициации, особые техники, в результате которых воины погружались в состояние бойцовского аффекта или по-другому — боевой транс.
-То есть, состояние аффекта солдату на войне помогает воевать?
-Не просто воевать, помогает обрести ту силу, которая выходит за пределы человеческой. Самый известный феномен такого рода в истории, который давно стал нарицательным — берсеркеры. Как установили историки, берсеркеры или на древескандинавском языке -» berserkr — составляли тайное общество, в котором его последователи поклонялись культу медведя, как тотему. А в результате инициаций, трансовых состояний, в которые они погружались, дух медведя входил в человека.
Отчасти те же феномены исследовались и Липотом Сонди. Он в основном уделял внимание тому, как противостоять наплыву аффекта. Но если говорить о том, кто более масштабно и результативно в этом отношении преуспел — это юнгианская психология. Конечно же, прежде всего речь идет о взаимодействии с тенью.
Взаимодействие с тенью осуществляется по тем же принципам, что и взаимодействие с другими архетипами. Для этого есть целый ряд методов, разработанных Юнгом — метод трансцендетной функции, например. Достаточно сложный метод, но вполне реальный. Общий принцип метода заключается в том, что человеку необходимо сформировать в своей психике некое переходное пространство, некую связующую силу между сознанием и бессознательным. Если связующая территория внутри человеческой души создана и поддерживает это состояние, тогда сохраняется самосознание и при этом взаимодействие с архетипом становится реальной задачей.
— Сейчас идет речь об управлении Тенью?
— Если говорить о взаимодействии с Тенью и аффектами, то слово «Управление» будет слишком самонадеянным. Я не спорю, есть люди, которые управляют Тенью, однако это настолько глубоко проработанные люди, настолько высокие в своих внутренних достижениях, что мы не будем их даже рассматривать. Но с Тенью реально партнерство, то есть взаимодействие. Когда речь идет о взаимодействии с аффектом, необходимо понимать, что аффект — это состояние, у которого есть свои потребности, цели, интересы. Но и у Эго есть свои цели, потребности, интересы. Задача состоит в том, чтобы совместить эти два вектора психической активности. И тогда человек достигает впечатляющих результатов. Потому что человек в состоянии аффекта, как уже сказано, способен совершать то, что находится за пределами психических и физических человеческих возможностей. Ещё один пример: известный случай, когда женщина в состоянии аффекта подняла автомобиль, который весил больше тонны. При этом женщина была довольно субтильной конституции.
— Возвратимся к причинам возникновения аффекта: поясните, пожалуйста, как человек попадает в это состояние?
— Чаще всего существует внешний стимул, который постепенно, в течении длительного времени провоцирует энергию архетипа Тени, человек сдерживает, сдерживает, а затем защитные механизмы уже просто не выдерживают. Конечно, как я уже сказал, речь идет об аффекте гнева — наиболее часто встречающийся аффект, поскольку гнев наиболее табуируется в наше время.
—Если мы проводим параллель со взглядами Липота Сонди, то гнев — это радикал Каина. Но если рассматривать и другие побуждения, то в каждом из них может сформироваться какой-то аффект?
— Если мы возьмем противоположный полюс Каина — Авель, то здесь тоже возможны аффекты, но совершенного иного свойства. Если радикал Каина — это эпилептоидный аффект, то есть аффект гнева, ярости, то полюс Авеля — это истероидный аффект — каких-то экзальтированных чувств, это крик боли или крик восторга, но это другая модальность переживаний, но они тоже могут быть эффективными.
Радикал Каина — это главная сила, которая приводит к формированию аффективных формирований.
-Что еще важно знать об аффекте с вашей точки зрения?
— С одной стороны, аффект — это очень архаичное, а, следовательно, синкретичное состояние души. Но есть определенная разница между динамикой аффекта у мужчин и у женщин. То есть, чем он наполнен, что является содержанием. У женщин при аффекте преобладает именно истероидная составляющая. Истерика — это любимый женский аффект. А что такое истероидный аффект и что такое истероидность вообще? Это стремление привлечь к себе максимум внимания и это механизм интроекции.
Мужской же аффект эпилептоидный, то есть проекция. При таком эффекте человек в экспансивной, дисфорической форме стремится навязать свою волю окружающему миру, но в основном это проявляется в разрушительной форме. И если человек этим аффектом не управляет, то он носит деструктивный характер. Но при этом есть интересный момент: если в состоянии аффекта присоединятся какой-либо из инстинктов, например, инстинкт самосохранения или, что особенно интересно, родительский инстинкт, особенно материнский, то женщины, под влиянием материнского инстинкта, совершают просто удивительные вещи, которые напоминают даже что-то сверхъестественное. Но это как раз тот эффект, который с этический точки зрения является очень позитивным. Когда мать спасает своего ребенка, она способно на удивительные поступки.
—Расскажите, пожалуйста, более подробно о методе трансцендетной функции, о котором вы упоминали ранее?
-Этот метод акцентирует внимание на символообразующей функции сознания. Что такое состояние трансцендетной функции? Это состояние слияния сознания и бессознательного, но слияние при котором сознание не растворяется в бессознательном. Потому что если мы возьмем измененное состояние сознания, то в этом случае сознание более или мене растворяется в бессознательном. А трансцендентная функция ориентирована на то, чтобы человек не утратил свое сознательное Я, а для того, чтобы это стало возможно, необходим диалог с бессознательным. Диалог крайне затруднен, потому что бессознательное разговаривает на другом языке, нежели сознание. Дешифратор, который позволяет сознанию и бессознательному входить хотя бы в кратковременный диалог, является символ. Поэтому Юнг рассматривал символ вообще, как одно из ключевых понятий в глубинной психологии, а для метода трансцендетной функции — символ это обязательное условие.
— Соответственно, и у Тени есть свои символы?
— У Тени очень богатая символика. В каждой культуре есть символика Тени.
—Если человек работает с Тенью, то он выбирает для себя символ, исходя из своей культуры?
— Есть символы универсального уровня, свойственные для одной культуры, а есть символы, свойственные для всей человеческой культуры, а есть индивидуальные символы. Легче всего это проиллюстрировать на примере зооморфных символов. Есть образы животных, которые традиционно являются символами Тени — кошка, сова, летучая мышь, волк. Чтобы узнать свой символ, нужна предварительная диагностическая работа, в ходе которой мы выявляем личную символьную систему человека. Вообще, если говорить по правильному, то прежде всего нужно выявить мотивацию. Вопрос мотивации имеет первоочередное значение. Если человек включается в диалог с архетипом, то ему это зачем-то нужно? Например, познавательная мотивация весьма распространенное явление, но все-таки, на практике ведущей мотивацией является воля к власти.
Зачем большинству людей нужно рисковать и экспериментировать с такой опасной стихией как Тень или аффект? Это же власть, это же сила. Ну, представьте, если человек превращается в зверюгу. Кстати, в современной культуре, особенно голливудской, это одна из самых излюбленных тем — оборотни, различного рода теоморорфные существа, начиная от Бэтмана и заканчивая современными космогоническими созданиями. Заметьте, все они в результате таких трансформаций обретают какие-то невероятные возможности.
Вообще, у Тени существуют разные формы: антропоморфные образы Тени — там, где она предстает в человеческих образах; зооморфные и нуминозные — это и есть совершенно фантасмагорические создания, которые нам известны из легенд — оборотни, чудовища. Но это не фантазии, это действительно внутренняя реальность, очень архаичная, которая пробуждается редко, но иногда все-таки пробуждается.
—Если мы говорим об аффектах, то все три уровня Тени имеют отношение к аффектам?
-Если говорить об спонтанных аффектах, то чаще всего это проявление Тени, которое связано с антропоморфным и зооморфном уровнями. Нуминозный уровень сам по себе проявляется редко. Только под влиянием усилий, которые человек целенаправленно прилагает, для того, чтобы его раскрыть. Хотя, если мы берем условия боевых действий, то там все три уровня могут проявляться. Во всяком случае, когда читаешь мемуары людей, которые прошли через испытание войной, если анализируешь их, как юнгианский психолог, то видишь самую разнообразную символику Тени, вплоть до самых архаичных.
— Вы упоминали о том, что людей, которые управляют своей Тенью, крайне мало. Что это за люди?
— Люди, которые смогли достичь такого уровня и способны управлять своей Тенью, в традиции Востока называются просветленными, в нашей традиции — Святыми. У Святого есть определенные индикаторы и когда человек достигает такого уровня, то они обязательно присутствуют в личности человека. Одним из таких индикаторов является хорошо известный нам из судьбоанализа феномен, который Липот Сонди называл Pontifex Oppositorum. Когда человек в состоянии интегрировать все, что в нем есть во имя некой высшей цели и особенно это касается интеграции Тени.
PS: Липот Сонди писал в своих трудах следующее:
«Что распределяет силы и власти души среди стремящихся к власти инстанций бытия? Это твое «Я», распределитель власти. Что несет все противоположные пары души на своих полюсах, как могущественное колесо с различными осями — это и есть твое «Я», первосвященник противоположности, строитель моста всех противоположностей. Что двигает противоположные пары души друг к другу, что их принуждает к взаимозаменяемости? Это твое «Я», то, что дополняет и делает целостным. Что принуждает человека к совершенствованию, к объединению мужчины и женщины, что движет к двуполому — это и есть твое «Я», честолюбец совершенствования».
Автор Анжела Хамицевич
Литература:
- А.С. Пушкин. «Пир во время чумы»;
- М.Ю. Лермонтов. «Герой нашего времени» (Княжна Мэри);
- Генерал Головин Н.Н. «Наука о войне». О социологическом изучении войны. 1938 год
Подписывайтесь на наш Telegram канал: https://t.me/lnvistnik