На вопросы нашего специального корреспондента об экспедиционном корпусе в своей судьбе отвечает Ирина Игоревна Лопатюк — руководитель направления профотбора и профориентирования НИИ «Памяти», Член-корреспондент Украинской академии наук и Европейской академии наук Украины (EUASU), действующий член Экспедиционного корпуса.
— Беседы с участниками экспедиций обычно начинаются с ответа на вопрос о первой встрече с экспедиционным корпусом и о попадании в его ряды. В данном случае такая вопросная постановка не вполне уместна: судя по всему, волею судьбы вы стояли у истоков создания этого подразделения?
— Да, мне довелось участвовать в рождении и развитии экспедиционного корпуса. Прежде чем это элитарное научное подразделение появилось в недрах института, этому предшествовало ряд событий. Первое событие, вам наверняка об этом рассказывали мои коллеги, командировка моего шефа Олега Викторовича Мальцева в Мюнхен. Особенность той поездки — наш адвокат Ольга Викторовна Панченко там договорилась с Леонидом Марковичем Гудкиным: после решения деловой задачи, у Олега Викторовича останется еще неделя для отдыха. Шеф, мы знаем, отдыхать вообще не привык. Для него лучший отдых — смена деятельности и фокуса научного внимания. Что и произошло: за ту неделю академик Мальцев всмотрелся в… наследие Европейского мистицизма, включая его технологический аспект. Мюнхен, как известно, не единственный старинный и в этом плане интересный город в Европе. И Олег Викторович предложил, рассмотреть на совещании научных наших подразделений вопрос: не создать ли специализированное подразделение для научной разведки, изучения, исследования технологий и механизмов власти. Все единогласно поддержали эту идею. В том числе и я. Решение было принято. Ольгу Викторовну Панченко единодушно избрали директором Экспедиционного корпуса. Она разработала устав и регламент подразделения. И по сей день она обеспечивает правовую сторону деятельности нашего корпуса. Вот так, если коротко, состоялась моя встреча с этим явлением.
— Выходит, вы познакомились с корпусом ещё до его рождения на свет?
— Именно. Мне вообще везет, я 13 лет с Олегом Викторовичем в ранге научного ассистента. И все, что касается научных изысканий, имею честь встречать в первых рядах.
— 13 лет… Вы не суеверны?
— Отнюдь.
— Ваши первые шаги в нем?
— Совместная деятельность с Олегом Викторовичем в плане постановки научных задач. Что это значит? Вот есть у нас, допустим, среда. Пусть это будет Германия. Даже сузим: юг Германии. А что именно ищем? Ради чего вдруг 10 или 15 человек сорвутся с места и поедут куда-то исследовать что-то. Одной из первых задач, в разрешение которых я была вовлечена, — именно поиск насущных тем, интересных концепций, научных сейфов без пин-кодов, которые действительно полезно исследовать.
— То есть, практически полезно? Не фантазийно-надумано, а в ответ на спрос, на ощутимую потребность?
— Безусловно. Мы не фантазёры и ничего из пальца не высасываем. Наше научное подразделение является определенным сердцем, даже сказала бы – силовым, духовным сердцем холдинга. А в нём действуют и бизнес подразделения. Они ставят задачи самые практические. У нас вообще принципиален подход от задач. Конечно, речь не о том, что кому-то делать нечего, скуки ради повертели глобус, полистали туристические буклеты – куда бы это отправиться. Или что-то приснилось — утром проснулся и интуиция подсказала ехать в Гайдельберг, потому что это обалденный город со стародавней истории, вообще это первый в Европе город университет. Изначально тема, идея и соответственно, задача что называется — висит в воздухе. И не одна. Нужно её увидеть, всмотреться, понять-продумать. И решать теоретически и практически. Это связано не только с путешествиями. К примеру: наше адвокатское подразделение поставило задачу: подготовить специалиста зелёного, нулевого за очень короткий срок — за 2 месяца. Да так, чтобы самостоятельно мог решать задачи. Вот как технологически поставить его в конкретную процедуру, чтобы через 60 дней у нас был спец. Такие задачи и приходят в научное подразделении. И Олег Викторович, как наш главнокомандующий, их разрешает.
— Следовательно, сначала решен вопрос — спец в какой сфере? Нельзя же быть специалистом во всем? Спец в медицине, спец в филологии? В психологии, в истории? В экономике?
— В сфере профессиональных услуг, в которую он попадает. Юристов. Стратегических консультантов. Запрос идет из недр той компании, того предприятия, которые осуществляют прямую свою профессиональную деятельность определённого профиля. Хотя, конечно, в подготовке самых разных специалистов есть кое-что общее. Основа. Что тоже для нас очень важно. Но сначала решалась задача, которая параметрально касалась конкретного подразделения – юридического. А потом другие подразделения холдинга востребовали такую технологию. И мы уже для них эту технологию дорабатывали. Так и по сей день. Вполне практично.
— В начале беседы прозвучали термины — «Власть», «Технологии власти», «Таинства власти» и прочее. Что имелось в виду?
— Совершенно прямое, полнообъемное значение этого слова. Ведь как известно, каждому человеку присущ инстинкт власти. Каждый хочет властвовать в своей среде, в своей сфере в рамках тех или иных полномочий, интересов и целей, которые он преследует. Кто-то властвует на кухне. Кто-то в семье. Кто-то осуществляет должностные полномочия. Это всё аспекты власти руководителя. А кто-то хочет править царством-государством. Или даже, бывает, миром. Уровни, конечно же, разные, а суть одна. Многое зависит от среды; гражданская среда, среда субкультуры, русская криминальная. А ключевое здесь — власть. Один из важнейших вообще столпов в нашей жизни и деятельности — сама система властвования.
— На каком уровне рассматривается эта тема?
— На самом высоком. Это – разговор о главном ключе, главнейшим предмете исследования. Власть, механизмы её осуществления. Возьмём профессиональную деятельность: я не знаю директора или управленца, который не хотел бы обеспечить работу таких механизмов у себя в учреждении, заведении, на предприятии. Чтобы отдельные сотрудники работали, как единое целое, чтобы обязательства выполнялись в срок и на должном уровне, чтобы клиенты были довольны и контрагенты не противодействовали, а хотели сотрудничать. Часто очень многие говорят «а», на бумаге подписывают — «б», а про себя думают — «в». Как это все собрать в единый рабочий сценарий? Тут без силы и без понимания этих систем не справиться. Отсюда и наш интерес к истории, теории и практике власти.
— Теоретическая сторона этого явления, конечно, интересна. Тем паче, и от древних мудрецов нам досталось наследие этого круга. Но Экспедиционный корпус – значит: экспедиция. То есть, явление практическое. Ясно, что она рождается не в самой экспедиции. Как она сочетает теоретическую работу и практику? И какова была ваша первая экспедиция и подготовка к ней?
— И подготовка к экспедиции, и ход её именно сочетают теорию с практикой. И вполне гармонично. Разработка плана и проработка маршрута, изучение соответствующих материалов истории и теории основного предмета, прогнозирование возможных ситуаций – это и многое другое предшествует самой экспедиции. И уточняется в ней. Не говоря уже о поворотах, навязываемых вдали от базы живой, так сказать, жизнью. Предвидеть можно и должно многое, но далеко не всё. Да и не зря говорят: «Хорошая мысля приходит опосля…». Скажу лично о себе: тот изначальный уровень самосознания и мой нынешний, два совершенно разных. Можно сказать, это два различных человека. В первую свою, гейдельбергскую экспедицию, ехала впервые такой, знаете ли, эйфорийной девчулей, настроенной на светлое будущее. Это было сбывшейся мечтой. Подумать только, город-университет Гейдельберг! Он и сам по себе для всякого образованного человека –знаменитость. Да мы и изучали всё, что с ним связано. Но я не задумывалась о каких-то механизмах, технологиях, методологии исследования. Всё это пришло ко мне несколько позже.
— Чуть подробнее о подготовительном цикле…
— Мы исследовали намеченные объекты заранее, изучали карту экспедиции, маршрут, обязательные к посещению. Осваивали свои роли. Выезжает, сами понимаете, несколько человек. Дело общее. Но, как на корабле, каждый имеет и осваивает свою судовую роль. Хотя ориентация и на взаимозаменяемость. Готовимся и к документированию научных данных – на то своя метода. Есть перечень требований в плане источниковедения, которые ученый должен соблюдать. Лично для меня это все было внове. Важнейшее направление – фотография, исключающая любительщину. Нужна и подготовка к возможным неожиданностям. Скажем, собор, который мы изучили по доступным источникам, там, на месте, может оказаться совсем иным. И даже вообще не на том месте, которое указано в книге, буклете, на карте, в интернете. А вообще о практике подготовки к экспедиции можно говорить и писать отдельно. Она того стоит.
— Сколько вообще в вашей личной коллекции экспедиций?
— Наверное, до десяти. Уточним: в некоторые экспедиции я не езжу лично, но в них участвую. Такова жизнедеятельность члена Экспедиционного корпуса. Есть два варианта активного участия. Одни, так сказать, копают и разведывают, а другие действуют дистанционно, в тылу. Оттуда, издалека, постоянно приходят на базу информация, вообще материалы самого разного рода и уровня. Да и здесь постоянно получаются серьёзнейшие вещи. Всё это предполагает очень много серьёзных действий.
— Штабная работа?
— И штабная в том числе. Вот, сейчас завершается нидерландская экспедиция, в ходе которой изучалась такая формация, как Водный щит. Это — один исследовательский вектор. А параллельно в НИИ я отвечаю за Антропологический проект. Непосвящённым кажется, что они совершенно не связаны. Но пройдут три месяца, вы увидите книгу «Вводный щит». Потом следующую. И поймете, насколько эти вещи взаимосвязаны неразрывно — в ключе воспитания человека. Одно дело — ты родился и, как говорил Джон Локк, ты чистый лист и на тебе люди пишут нечто, чем потом отчасти становишься. Другое — задаться вопросом, а что, если мне нужно не просто что попало. А написать так, чтобы получилась армия. Или цех инженеров, строящих флот. Как создать конкретных людей под конкретную задачу — да на 10 голов выше, чем в соседствующих конкурирующих царствах-государствах. У нас много взаимосвязанных проектов ведется параллельно.
Научная экспедиция в Нидерланды, 2023
В экспедиции — наша Элита, первопроходцы, разведчики. Вторая часть корпуса, находясь на базе, вместе с ними работают – одновременно с ними ложатся, с ними же встают. Полученные материалы идут в обработку: некоторые войдут в монографии, часть ляжет в основу фильмов, научных проектов. Некоторые структурируются, как технологическая база.
— Могли бы назвать три наиболее яркие экспедиции?
— Лично для меня, во-первых, конечно же, это Гейдельберг — технологическое сердце этого мира. Меня он поразил и продолжает поражать до сих пор. Под номером два я назову зимнюю хорватскую экспедицию, когда на протяжении 14 дней мы исследовали 36 городов. И это при тяжелейших погодных условиях и каждый день, как вызов. У нас был очень высокий темп, именно в этой экспедиции Олег Викторович взломал механизм формирования субкультур. Было написано несколько амальгам. В хорватской экспедиции мы продолжали знакомиться с Вайтахой, тем самым невидимым ангелом — механизмом, который встроен в город и обеспечивает реализацию замысла его хозяев, по-своему воспитывая горожан, людей в соответствии с их замыслом. Могу сказать о себе: я поехала в одну страну – Хорватию — но каким-то невероятным способом за 14 дней оказалась, как минимум, в семи странах. Это как лоскутное одеяло – отправляюсь на север, попадаю в Германию, проехала 15 километров, съехала с горы и… уже в Италии. Вернулась обратно – иду по венской центральной «штрассе». Возвращаюсь — нечто уникальное, чисто хорватское, а потом почему-то итальянское. Причем, южно итальянское, с тем самым колоритом Ндрангеты — горной, так сказать, лучшей его части. И в этом малом культурном пространстве мы рассматривали венецианскую технологию.
— Насколько я знаю, за границей вы бывали и до участия в корпусе. И достаточно далеко. Адаптированы к жизни вне Украины. Есть ли разница между той вашей жизнью за рубежом и вашей загранжизнью нынешней.
— Разница колоссальная. Я бы её определила словами «Бесцельно» и «Цельно». То есть, в Экспедиционном корпусе у меня большие цели, интереснейшие задачи, меня есть вызовы. У меня вообще именно «есть». Вот об этом и к вопросу о самых памятных экспедициях – скажу о нашем швейцарском рейде. Мы с Олегом Викторовичем, Михаилом Вигдорчиком и с Дмитрием Паустовским ездили в Цюрих. Совершенно конкретный академический визит в Zondi институт. Если бы я поехала сама, то пришла бы с фотоаппаратом туда, где жил Сонди — великий человек, интеллектуал. Попыталась бы найти квартиру, где он жил. И не нашла бы, уперлась носом в стену закрытого института. Потому что для посещения все закрыто, только в третий четверг месяца тут протирает пыль тетя. Может быть, съездила бы на кладбище, посмотреть на последнее пристанище великого первопроходца науки. Подумала бы — хочу здесь жить или не хочу. Как это с финансовой точки зрения, интересно или не интересно. Ну, поехала бы в Вальдштадт — старый город, покаталась на лодочке… вот это взгляд «до».
А наша трехдневная поездка — колоссальный прорыв для науки в целом. За три дня с Олегом Викторовичем было сделано то, чего вся украинская наука не сделала. Как минимум, мы не дали пропасть целой научной школе. Еще один эпизод. Мой шеф встречался с женой Мартина Ахтниха – одного из судьбоаналитиков, который разработал совершенно уникальный тест профессионального ориентирования. Ты его проходишь один раз в жизни и получаешь целый перечень своих профессиональных перспектив, к чему расположен. Узнаёшь — что тебе будет мешать, на что обратили внимание. Так получилось, что Мартин Ахтних умер и у него не осталось учеников. Вернее, ученики разъехались. У вдовы вот такие стопки архивов и сам тестовый материал, который нигде нельзя купить. Фрау Ахтних просила моего шефа не дать исчезнуть работе ее мужа. И Олег Викторович — не дал.
Такая же ситуация с институтом Сонди в Цюрихе — пустое место, там доживают старики, которым по 89 — 95 лет. Понятное дело, они никого не учат, не готовят себе смену. Появились мы, подготовленные, не с пустыми руками. Показали свою работу, — переводы, методические разработки. Они сказали, наконец-то появились молодые люди, которым можно передать и кто будет двигаться в этом направлении и дальше. Поэтому у нас прекрасные отношения с институтом Сонди, полный, как говорится, карт-бланш — доступ к архивам и все остальное. А кроме Олега Викторовича и до него никто туда не поехал.
Экспедиционная научная группа в Институте Сонди в Цюрихе (Швейцария), 2016
Группу коллег академик Мальцев лично готовил в судьбоаналитическом направлении. И сейчас они — сотрудники научно-исследовательского института «Международное судьбоаналитическое сообщество». Они продолжают нести знамя судьбоанализа не дали пропасть этой школе и развивают, решая задачи, которые наши коллеги, клиенты, бизнесмены нам ставят каждый день. Вот значимость – «До» и «После».
— Как воспринимаете ритмическую сторону этого дела: ритм жизни до экспедиции, в экспедиции и на базе? Разные?
— Абсолютно разные. Больше могу сказать: ритм жизни в экспедиции одной не равен ритму в экспедиции другой. В хорватской ритм был — безбашенный. Считайте, за четыре часа исследовать город и полностью его задокументировать — на это способен не каждый. А если у тебя в день два города..
— Не каждый, разумеется. Но в таком ритме действовать действительно необходимо? Чем это мотивируется?
— В тот момент, конечно, это диктовалось совершенно конкретной, сущностной необходимостью. У нас не было большего времени для решения задачи, для исследования определенных блоков венецианской технологии. Чем это может быть, интересно, например, для бизнесмена? Сегодня все бизнесмены до единого хотят масштабироваться. Вот они создали рабочую ячейку в Киеве, но хотят еще такую во Львове, а желательно в Париже или в Мюнхене, в Берлине, или в Нью-Йорке. Как это масштабирование разрешается? Притом, никто там не ждёт и не хочет тебя видеть на рынке. Венецианская технология нам четко показывает: были люди до нас, которые прекрасно умели это делать на самых разных уровнях. И финансовом в том числе. Потому что венецианцы и генуэзцы — самые лучшие финансисты в этом мире. И когда стоял вопрос определенных блоков этой технологии, мы понимали, что мало изучить два-три города, нужна хорошая, качественная научная выборка, не ограниченная парой-тройкой городов. Минимум 12. Но мы удвоили этот показатель и даже утроили его, чтобы, как говорит мой шеф, вопросов ни у кого потом не было.
Наша школа — школа прикладной науки. Мы изучаем то, что позволяет человеку быть собственно человеком — результативным, успешным, здоровым и счастливым. Для чего есть системы тренировки, методические предписания, инструменты, корпус инструкторов. Для этого много, чего есть, но этим заниматься надо.
Экспедиция в Хорватию, 2020 год
— По-видимому активное ваше участие в жизнедеятельности экспедиционного корпуса каким-то образом повлияло и на вас, так сказать, отдельно взятую — внесло какие-то в характер, в совокупность данных вашей личности. Что изменилось в этом плане?
— Мне сложно ответить на этот вопрос. Наверное, моему окружению виднее. И в первую очередь — шефу, наставнику и коллегам. Хочется верить, что я стала, знаете, спокойнее, дисциплинированнее и трезвее – в плане здравомыслия. Принадлежу к женскому полу, каковому приписывают и отсутствие рационализма, и избыточную эмоциональность. Отчасти, конечно, это имеет место быть, что тут скрывать. Но хочется верить в то, что технологии, открытия, данные экспедиционным корпусом, значительнейшим образом реально отрезвляют и оздоравливают. Выздоравливаешь от пустых обещаний и ненужных ожиданий. С некоторых пор четко понимаю: чтобы что-то появилось, нужно приложить усилия, определенным образом, тактически. То есть, получить ответ на вопрос — «как». До этого мне в жизни никогда никто не давал четких ответов на этот вопрос. Таких, чтобы выслушала, сделала и получилось то, что хотела. Теперь у меня это есть. Что, конечно же, многое меняет и в человеке, и в его образе жизни.
Да, я стала намного дисциплинированнее. Хотя у меня с этим были большие проблемы. Хочется верить, что тут тоже произошли качественные изменения. Кстати, о переменах. За годы прожитые, проработанные здесь, рядом с Олегом Викторовичем, я могу, наконец, себе позволить гораздо больше, чем раньше могла только мечтать. И с финансовой точки зрения, в том числе. Уверена, для многих наших читателей, зрителей этот аспект тоже важен.
— Ну, и наконец: творческие ваши планы. Мы говорили о прошлом и настоящем, теперь о будущем?
— Есть, во-первых, территории, пространства, страны, которые меня волнуют своими загадками. Такие притягательные места, которые хочется посетить, — это из раздела дальних перспектив. Скажем, мой шеф исследует островную культуру и я от этого в восхищение. Азорские острова — это в одну сторону, а японские — в другую. Так вот, для меня эти две среды крайне притягательные. В таком же ряду Ирландия и, опять-таки, Нидерланды. С технологической точки зрения, эти две страны меня крайне влекут. Уверена, выдастся такой шанс. Что касается планов именно творческих… наверное, одна из тех ролей, которые я выполняю в Экспедиционном корпусе. Имею право работать со всеми источниками и первоисточниками. И превращать ту самую руду, которую привозит, вместе с Олегом Викторовичем превращать в самые продукты, которые вы видите. Это книги, фильмы, определенного рода рассказы. На самом деле очень масштабный план. Вот книга, посвященная Водному щиту — буду трудиться с Олегом Викторовичем, чтобы тот объем информации, который уже существует, превратился именно в книгу — либо в печатном варианте, либо в PDF формате. Чтобы люди получили возможность прочесть и подчеркнув некие технологические данные, существенно улучшить свою жизнь.
Недавно у нас вышел том, посвященный феноменам разума. То есть, что нужно знать о своем разуме, чтобы решать задачи, быть успешным. Второй том вышел буквально сегодня. Он посвящен сознанию. А в планах еще три тома — психика, память и том, посвященный «Я». Что такое «Я» и что мне нужно знать о своем «Я», чтобы сделать то, что я хочу. Планов много, хватило бы времени.
Скачать монографию «Работа разума в режиме выполнения задач»
Скачать монографию «Сознание. Теория тренировки»
Подписывайтесь на наши ресурсы:
Facebook: www.facebook.com/odhislit/
Telegram канал: https://t.me/lnvistnik
Почта редакции: info@lnvistnik.com.ua